- Эй, так не честно!
- Знаю. - Не могу сказать ему почему, так как правда заключается в том, что вряд ли я выдержу, если позвоню ему, а он не ответит. Лучше думать, что он просто забыл или занят. Наверное, я трусиха. - Извини.
- Наверное, ты права. Я знаю, ты просто пытаешься помочь.
Клянусь, в его по-детски открытом лице, я вижу многое от Эм, черты Люка и кое-что от Ави. Я быстро моргаю, стараясь не разреветься.
- Иди спать, Десс.
Он только кивает.
- И перестань носить пистолет в рюкзаке, лады? Для этого существуют карманы.
Он опять кивает, стуча ногой по полу.
Ну, вот и все. Двое активированных прощаются. Удачи, будь единственным, будь достойным.
Вернувшись в свою спальню, я, наконец, засыпаю, окруженная чужой атмосферой… но не совсем. Бесконечные сны, в которых все, что я подавляю бодрствуя, обретает плоть, приходят ко мне тогда, когда я наиболее уязвима. Воспоминания о семье. Корд. И, как обычно, потребность опередить моего Альта.
Я резко просыпаюсь: глаза широко раскрыты, сердце колотится, во рту пересохло. Отпускаю пистолет, который я всю ночь не выпускала, пальцы затекли. Я автоматически проверяю рядом с подушкой рюкзак - он на месте.
В телефоне новое входящее сообщение. Детали нового заказа - моего, если я захочу. Я соглашаюсь, практически не думая. И успокаиваюсь. Новая цель, благодаря которой я буду занята, планируя, что делать, как атаковать.
Все еще держа телефон в руках, я сажусь и думаю о Дессе и его назначении, о том, как он собирается сам выследить своего Альта. В голове проносятся слова Корда: «Твоя очередь, прекращай убегать!»
Я убираю телефон. Дело сделано. Контракт принят.
Рассвет. Серый свет проникает в комнату через тонкие занавески. Я мерзну, несмотря на то, что натянула на себя одеяло. Зима, в конце концов, наступила.
У меня осталось восемь дней.
Сначала в душ, а потом пора уходить. Это одно из тех правил, которые я никогда не позволяю себе нарушить: никогда не ночевать на одном месте дважды, как бы это ни было удобно и просто. Комфорт не стоит того, чтобы, в конце концов, услышать шаги Альта, настигшего тебя потому, что ты стал слишком ленив.
Еще не открыв дверь, я знаю, что Десс уже ушел. В доме явно никого нет: в воздухе повисла гнетущая тишина.
Когда я выхожу из комнаты, меня одновременно охватывает грусть и удовлетворение. Хорошо. Он понял, что не должен стоять на месте, что бездействие - путь к провалу. Давай, Десс.
На двери его спальни висит клочок бумаги - записка для меня. Срывая бумажку, я не могу не улыбнуться, увидев, что Десс приклеил ее на жвачку.
«Вест, вот мой номер. Я знаю, что он тебе не нужен, но пусть будет, если вдруг передумаешь. Я думал подсунуть записку тебе под дверь, но побоялся, что ты услышишь шум и выстрелишь в меня. Твой друг, Десс.»
Под именем большими четкими цифрами написан его номер. Я могла бы легко выбросить эту бумажку и остаться в неведении. Но вместо этого, я аккуратно ее складываю и возвращаюсь в комнату, чтобы убрать в рюкзак.
Я вхожу в кухню, все еще дрожа после холодного душа. Снова пихаю микроволновку - просто потому что могу. Размышляя о постоянно уменьшающейся пачке денег от Корда, я съедаю один ряд из упаковки печенья. Даже полу чёрствые они с легкостью дадут фору тем, что предназначены для неактивированных. Еще ем консервированные фрукты, на этот раз персики. Закидываю еще пригоршню витаминов. Это перебор, но я не беспокоюсь, что могу умереть таким образом.
Ставлю вазы обратно на каминную полку. Поправив слегка картину, закрывающую зарубки на стене, я выхожу на улицу и вешаю белый ярлык на место с внешней стороны двери. Я бы ее заперла, если бы могла, чтобы оставить все, как было - целым и невредимым. Мне хочется верить, что можно пройти тот путь, по которому я иду, не слишком изменившись и не потеряв себя.
Только что выполнив свой контракт, я выскальзываю из окна туалета на втором этаже книжного магазина и тут впервые мельком вижу ее.
Я думала, что это будет словно смотреться на себя в зеркало, но нет. Не совсем. Между тем, как видишь себя в отражении ты сам, и как тебя видят окружающие, есть небольшая разница: в зеркале твое лицо перевернуто, так что картинка не совсем верна. Когда я смотрю на нее, я думаю: вот значит, как я выгляжу со стороны.
Немного вздернутый кончик носа. Выразительные карие, почти черные, глаза. Такая же, как у меня, смуглая кожа. Волосы того же цвета, только гораздо длиннее. Черные, как чернила, как вороново крыло, и спадающие на глаза, прямые, как водопад.
Я никогда не привыкну смотреть на своего Альта. Это как лицезреть одновременно все, чего вы оба боитесь и ненавидите в себе. Ты, как и он, больше не можешь отрицать факт его существования. Перед глазами встают Эм, Люк, то, что случилось с Альтом Корда… словно наихудший ночной кошмар из вихря воспоминаний.
Я низко наклоняю голову и медленно отступаю в сторону от прилавков с фруктами, на которых заметила последние осенние яблоки, размышляя, смогу ли я проскочить мимо надоедливых продавцов. Я украдкой прохожу еще пару метров к кофейне по соседству и сливаюсь с покупателями, ждущими в очереди. Слева - витрина с кофе, только что доставленным из Калдена и расфасованным по пакетам; справа - толпа покупателей, сгрудившихся у стойки, что-то энергично набирающих на своих телефонах.
Толпа. Я продвигаюсь дальше, за витрину с кофе. По привычке затягиваю туже лямки рюкзака. Прикасаюсь к передним и задним карманам джинсов, чтобы убедиться, что ножи на месте, и проверяю карман куртки, где лежит третий нож. Кладу руку на пистолет в другом кармане куртки, но не вытаскиваю его, чтобы не привлекать внимание, и одновременно пытаюсь скрыться, склонившись за витриной.
У меня, отдаваясь в ушах, колотится сердце. В этот момент, когда я так близка к смерти как никогда раньше, мои нервы натянуты как струны. На лбу выступил холодный пот. Руки сводит от напряжения. Все мои чувства обострены. Все вокруг отступает: нет ничего, кроме нее.
Хочется думать, что пистолета достаточно. Ножи - для подстраховки, если удастся подобраться поближе, воспользоваться ими сейчас не получится.
Я выглядываю из-за витрины, чтобы увидеть своего Альта.
Она идет по тротуару, смотрит налево, потом направо. Снова налево. Она не прячется, очевидно, она кого-то ищет. Даже не сомневаюсь, что меня.
По мере того, как она приближается, я все еще на распутье, не могу решить, что делать: остаться и закончить все это тем или иным способом? Или сбежать и прожить еще какое-то время? От нерешительности и паники моя рука на пистолете дрожит.
Двадцать метров.
Пятнадцать.
Десять.
Пять.
Я вижу как точно она двигается. Не тратит зря энергию. Не машет бесполезно руками. Никакой разболтанности в походке. Корд был прав. Ее глаза абсолютно холодны. Поразительное, потрясающее, непоколебимое желание выжить - вот такое выражение должно быть в моих глазах.
Три метра.
Она спрятала одну руку под другой, как будто держит что-то наготове. Моя рука в кармане подергивается. От того, что это скорее мышечный спазм, чем контролируемое волей движение, во мне нарастает волна страха. Это меня добивает.
Я не могу.
Не могу.
Не могу.
Я безвольно припала к земле, чувствуя, как меня обдает волной кофейного аромата. Я дышу судорожно и беззвучно. Вот и все, что я могу сделать, чтобы неподвижно затаиться. Кажется, что весь мир покачнулся и исказился, засвидетельствовав мое поражение.
Мой Альт проходит мимо. Мой Альт. Я даю ей уйти. Я застыла от ужаса, снова чувствуя себя ребенком. Ко мне так и не вернулась уверенность, которая была у меня до смерти Люка. Земля уходит у меня из-под ног.
Грубая рука касается меня, от чего я чуть не подпрыгиваю. Палец ложится на курок.
- Эй, здесь нельзя прятаться. - Это один из тех, кто работает в кофейне. На бирке написано “Маркет Стрип Брю”, а ниже его имя - Отто. Его взгляд жесткий и бесчувственный, как камень.
- Иди отсюда, - хрипло говорит он. - Возня с назначением вредит бизнесу, эта ерунда мне тут не нужна.