Оператор глянул на сцену, презрительно скривил губы, но прислушался, удивленно дернул бровями и, уже не задавая вопросов, потрусил к своему пульту.
Глава 4
К громадному удивлению Андрея, публика, которой вместо обещанного шоу пришлось довольствоваться сольным, почти бардовским, концертом, тем не менее, судя по аплодисментам и восторженным выкрикам, осталась им совершенно довольна.
Добил его громадный букет алых роз, который преподнесла ему симпатичная девчонка, сидевшая в первом ряду.
А вот что оказалось вовсе не каплей, а вполне ощутимым ковшом дегтя, так это реакция Семена Яковлевича. Перепачканный в пыли Кацман с зажатой в руке бутылкой злополучной минералки орал так, что Андрею даже стало немного страшно. Сраженный мгновенным перевоплощением добродушного толстяка в разъяренного монстра, он даже не пытался объяснить, что все случилось совершенно нечаянно, и что никакому спонсору наверняка не нужен скандал на концерте. Впрочем, и это тоже стало неожиданностью, спас растерянного Андрея от наскоков рассвирепевшего администратора не кто иной, как продюсер. Вячеслав Михайлович решительно вклинился между ним и Кацманом.
Что он сказал финансовому директору, Андрей разобрать не сумел, однако для взбесившегося толстяка эти слова стали настоящим ушатом ледяной воды, разом охладившей весь его пыл.
— … Тогда сам и расхлебывай, — произнес Кацман странным голосом, развернулся и вышел из тесной гримерки, даже не взглянув на Андрея, все еще сжимающего в охапке букет цветов.
Вячеслав Михайлович открыл было рот, собираясь, как видно, что-то сказать, но тут дверь вновь распахнулась, и в комнату, распространяя вокруг крепкий спиртной выхлоп, ввалилась троица лохматых парней, которые, как успел понять Андрей, составляли группу аккомпанемента.
— Андрюша, сволочь, ну ты и дал! — восторженно закричал первый из музыкантов, владелец столь полюбившейся Андрею гитары. — Когда ж ты играть-то выучился? Ну да что там… молоток, уважаю! И концерт спас, и вообще. Толково исполнено…
— Да погоди ты, — вмешался ударник, — ты главное скажи, скажи. Чьё это все? Слова, музыка? Кто автор? Целый блок свежака отрыл где-то, и ведь ни словечка. Почему ты раньше… И чего ты там про какое-то окончание выступлений говорил?..
— Стоп! — Вячеслав Михайлович сделал короткий шаг и решительно поднял руку. — Ребята, я вас отлично понимаю. Сам в шоке. Но… всему свое время. Андрей Сергеевич устал. Как никак — сольник отпахал. Давайте… давайте. Все после. А пока… ступайте-ка вы к господину Кацману. Семен Яковлевич вам за прошлый концерт денежки выдаст. В полном объеме. И девчонкам скажите… пусть подтягиваются, пока он… добрый. А то, что сегодня так вышло, ну… вы ж не виноваты. После отработаете. Так, ведь?
— Да мы… да… ну какой разговор!.. — троица активно закивала лохматыми головами, преданно глядя на продюсера.
— Пусть Яковлевич с ними разбирается… — усмехнулся продюсер, плотно затворяя дверь, и закончил уже совсем с другой интонацией: — А нам с тобой нужно серьезно поговорить.
Андрей осторожно положил букет и опустился на стул, стянув с головы бандану.
— Думаю, ты заметил, что я был не слишком приветлив, — Вячеслав Михайлович дернул щекой, изобразив усмешку. — Так оно и есть. Мне вся эта история была крайне не по душе. Дело в том, что мы тебя обманули. Такое совпадение… У нас солист пропал. А без него все гастроли медным тазом. И вот вдруг ты… Нам, ведь, только и нужно было, чтоб кто-то, похожий на Андрея, вышел, под фанеру рот пооткрывал. Согласен — не слишком честно вышло… — продюсер тяжело вздохнул и тут же добавил: — Некрасиво, признаю. Но я потому на авантюру Семкину поддался, что уж слишком много от этого концерта зависело.
Видя, что Андрей собирается вступить в разговор, торопливо закончил: — Зато теперь у нас время будет отыскать настоящего Андрея. А тебе я твердо обещаю: тебя в Москву отвезем и в клинику устроим. Даже за выступление заплатим.
— Да я что-то такое и сам подозревал… — невесело усмехнулся Андрей. — Я ж память потерял, не мозги. И костюмы его мне не по размеру немного, и лицо… если присмотреться, не то. Да и вообще… не стал бы этот ваш, Кацман, со звездой так себя вести. Да много чего еще…
Андрей покрутил головой, отыскивая снятую перед концертом одежду, и вопросительно глянул на продюсера: — Мне бы переодеться? Да и устал я что-то…
— Да-да. Сейчас, — Вячеслав Михайлович провел ладонью по волосам, явно не собираясь покидать комнату. — Ты, вот, песни пел…