— А что? Не стоило? Ну, извините тогда, я ж не знал…
— Да я не про то… — смутился продюсер. — Все как нельзя лучше вышло. Более того, если бы не песни эти, я, может, и не стал ничего… Ну, в общем, не стал бы вмешиваться. Но вот когда послушал, мнение изменил. Так чьи песни-то?
— Не знаю, — Андрей наморщил лоб. — А ведь я, пожалуй, сейчас их и не вспомню. Просто, вот… в тот момент в голове возникла песня. Слова, музыка…
— Неужели ты это все… экспромтом? — охнул Вячеслав Михайлович. — Да нет. Такого быть не может, — он даже махнул рукой, отрицая саму возможность столь невероятного факта.
— В то же время, если бы кто-то их уже на эстраде пел, я бы точно вспомнил, — пробормотал он, словно про себя, и закончил: — Ладно, с этим потом разберемся. А сейчас переодевайся, машину я вызвал. Понимаю, что устал, но придется потерпеть. Вылет сегодня. В восемь вечера регистрация.
— Кацман словно с цепи сорвался — уже билеты успел заказать. Но тебе, как я понимаю, это и лучше. Чем раньше прилетим, тем раньше с нормальными врачами встретишься.
Вячеслав Михайлович запнулся, невольно поежился, однако вынул из кармана паспорт: — Мы тут подумали… нет тебе пока смысла о себе заявлять. Пусть на какое-то время все идет так, как идет.
— В смысле? — Андрей недоуменно глянул на седоволосого.
— Ну, в смысле… немного еще нашим Андреем придется побыть. Билет-то на его паспорт взят. А кроме того… если все как есть сказать — долго ведь объясняться придется. В клинике скажем, мол, так и так… на гастролях… внезапно… память исчезла. Свернулись и срочно назад.
Андрей с сомнением покачал головой:- А как потом выкручиваться? По мне, так у вас уже вопросов возникло… А чем дольше, тем сложнее будет их распутать.
— Как бы так не вышло, чтобы вам от меня избавляться не пришлось. Прикопав на пару метров, — пошутил он, не заметив, как по лицу продюсера скользнула непонятная тень.
— Что ты такое говоришь?.. — начал Вячеслав Михайлович, но осекся. — Да ты шутник… парень. Слушай, неужели совершенно не помнишь, кем раньше был?
— Вертится что-то такое… — совершенно серьезно отозвался Андрей. — Боюсь ошибиться, но когда разговор насчет прикопать зашел, явственно так всю процедуру представил… Стремное ощущение, надо сказать, — он тряхнул головой и весело рассмеялся: — Да ничего я такого не помню… пошутил. Пусто в голове, хоть вместо колокола стучи. Одна надежда, что московские врачи помогут.
Он сноровисто, по-военному быстро, скинул эстрадный костюм, переоделся в обычную одежду и вытянулся по стойке смирно.
— Ну что… попрыгали… — думая о чем-то своем, пробормотал Андрей, засунув в карман легкого летнего пиджачка паспорт и блестящую корочку авиабилета. — Можно и выдвигаться. Вот только, что с цветами делать?
— Не понял? — обернулся Вячеслав Михайлович. — Что сказал?
— Я про букет, — Андрей ткнул пальцем в охапку роз. — Завянут. Жалко.
— А до этого?
— Брр, — Андрей нахмурил брови, добросовестно стараясь сообразить, чего от него добивается спутник.
— Ладно, проехали, — Вячеслав Михайлович покосился на цветы: — Ну, если хочешь… С собой возьми, подаришь, может, кому. Не знаю… Администратору, там.
Андрей подхватил хрустящую охапку распространяющих аромат роз и шагнул к дверям. На пороге замер, оглядел гримерку.
— Опять Кацман свою минералку забыл, — усмехнулся Андрей, заметив оставленную финансовым директором бутылку. — Захвачу с собой, что ли. Вдруг, в самолете пить захочется.
— Да… в нынешних самолетах ты, явно, не летал, — усмехнулся продюсер. — Билет, ведь, смотрел. У нас места в бизнес классе. А там и воду, и сок, и виски по первой просьбе дают. Сервис, понимаешь.
— Да… — Андрей прислушался к себе, — Действительно, у меня самолеты, и вправду, с куда более спартанскими условиями ассоциируются. Но смутно, совсем, как в тумане…
— Ничего, ничего… дай Бог, вспомнишь, — уже на ходу подбодрил его Вячеслав Михайлович.
Мерный гул турбин старенького, но вполне комфортабельного Боинга Тувинской авиакомпании нагонял легкую дремоту. Взлет прошел буднично и даже незаметно. Несильные толчки и тряска сменились плавным спокойствием.
Андрей отстегнул ремень, поудобнее устроился в мягком кресле, поправил теплый клетчатый плед, принесенный ему услужливой стюардессой, и вновь вернулся в памяти к такому богатому на события прошедшему дню. А впрочем, чем еще заняться человеку, вся предыдущая память которого оказалась стерта, словно карандашный набросок с белого листа бумаги. Зато все события недавнего прошлого, стоило лишь прикрыть глаза, всплывали, словно на большом экране. Незаметно для себя Андрей задремал. Суету и всполохи сцены сменил спокойный и вовсе не богатый на события сон.