- И что теперь?
- Нужно работать.
Он говорил так уже не первый раз, с тех самых пор, как Саша получил отказ от его не сертифицированных коллег, и из лаборатории Смирнова тоже получил. Выхода-то особого и не было, не получается быть героем, если нет возможности, но что-то процесс сильно затянулся, а как не читай про ионные бомбы, все равно ничего толком понять не выходит.
И Света не берет трубку.
Гнилое время
Саша очень хотел бы написать обо всем этом Паше. Рассказать, что его волевое решение привело... Не так. Сказал бы: вот видишь, родной, твой брат не трус, твой брат тоже большая часть чего-то нужного и важного. И твой брат не опускает рук даже тогда, когда кажется, что весь мир обернулся против него.
Саше очень хотелось бы поговорить с братом, но это значило бы, что поговорить с ним сможет и Света.
- Понимаете, Саша?
Киану Ривз сидел напротив, бледный и замученный, как узник концлагеря.
- Понимаю. Это удивительно.
- Вот точно! Правильное слово. На мазере Смирнова было как? Планировалась телепортация человека, или его квантового двойника, в будущее, но выйти за границы того, что мы по ошибке называем физическим миром, профессор так и не смог. Но вся соль в том, что и не нужно было!
- То есть...
Саша свёл брови. Вспомнил Свету. Вспомнил, как они с Пашей целовались и обнимались в кино, а Саша сидел рядом, как пятое колесо.
- То есть теперь я смогу быть везде и сразу?
- Да, ваше сознание... как бы это сказать, чтобы было понятнее, растянуто по времени. Вы можете проживать любой отрезок своей жизни. И, что ещё более важно, не только проживать, но и использовать позитивное моделирование. Знаете про этернализм? Вы можете быть в сознании будущего себя. Осталось совсем немного. Технически... Если у нас получится вы сможете изменить историю! Исправить все! Черт, сделать так, чтобы не было войны программ, чтобы на мазере не случилось аварии. Вы будете...
- А могу я сделать так, чтобы моя мама не умерла?
Киану Ривз немного опешил.
- А она... ну в смысле...
- Погибла в авиакатастрофе.
- Тогда сможете. Просто уговорите не лететь. Понимаете. А потом окажитесь в завтрашнем дне и посмотрите что вышло. Вы наблюдаете, время меняется. То есть оно меняется именно потому, что вы наблюдаете.
- А когда я это все смогу?
- Уже очень скоро. Саша, уже скоро. Мы с вами...
- Что мы с вами? Нет никаких нас с вами. Поняли?
...Саша хотел Свету, но не мог просто взять и убить брата. И сделать так, чтобы Паши никогда не было значило бы перечеркнуть все хорошее, что брат ему дал. Нет - это точно не вариант. Саша мог бы сделать так, чтобы Паша не родился, - эмбрионы иногда даже едят друг друга, жуть, - но слишком любил брата.
Выход нашёлся будто бы сам собой: Саша стер из голов людей идею о создании космического интернета и коммуникатора. И брат остался жив, и Саша мог, наконец, пожить.
Саша не хотел убивать Киану Ривза, дурацкого угловатого учёного, который нарушил всю этику, какая только существует, но как-то вот так вышло случайно совершенно, тот просто попался под горячую руку. Саша помнил его страшные круглые глаза и отражающийся в них свет. Саша вообще никого не хотел убивать и мучать. Но что делать?
***
А Света ненавидела свою жизнь. Постоянные скандалы и ссоры любого бы довели. Уйти не могла, любила, но жить не могла тоже. Часто думала - черт, куда делся тот Сашка, которого она когда-то встретила в институте, перспективный молодой пилот, красавец, хулиган, добрая душа? Куда бы он ни делся, в человеке, который каждый день приходил с работы, его точно уже не осталось.
В новостях показывали какую-то чушь. Мол, к земле летит корабль инопланетян и уже совершенно точно, что это не фальсификация. Вот-вот, мол. В городе началось черт знает, что. Секты, пожары, СМИ кипят. Но Свете было все равно.
- Научный мир задаётся вопросом, насколько вероятно... - Света выключила телевизор. Что ей до того, что «корабль устроен словно бы точно по плану программы «Свобода» и, мало того, фотографии со спутников показывают...». Какая разница, что они показывают? Живот опять скрутило, и Света побежала в туалет.
Вот говорила же что рано, что они не готовы, но заладил про правильную ячейку общества, заело пластинку, урод. Ну, ничего...
Света разогнулась и посмотрела на себя в зеркало: ужасно, под глазами круги, щеки впали. Как зомби. Постоянно тошнит и хочется есть. На краю раковины лежала заранее приготовленная опасная бритва. Света грустно улыбнулась, чувствуя, как в груди рождаются слезы, а к горлу ползёт противный ком. Ничего... Все решаемо, черт побери. Всегда есть выход. И не любовь это, а какая-то больная привязанность. Придёт домой и увидит сюрприз в ванной.