Удобств не было никаких, люди со всех сторон толкались и прижимались друг к другу потными, скользкими телами. Правильно говорит Полина, транспорт летом, это ад на колесиках. Но ей-то хорошо, у нее хоть своя машина есть, а вот мне постоянно приходится бултыхаться в этих парилках.
Я прислонилась к окну, боясь пропустить нужную мне остановку. Надеюсь, что милиция еще не обнаружила мою сумочку, иначе мне придется им долго объяснять, откуда у меня, устраивающейся на работу, фотография будущего начальника. Наконец показался нужный мне район, я облегчено вздохнула и стала пробираться к выходу.
— Девушка, вы поменьше толкаться не могли бы, не одна ведь едете, — заворчала на меня какая-то, крашеная в рыжий цвет, старушка у которой было волос столько же, сколько у новорожденного.
— Скажите спасибо, что я вас только толкнула, а не прошлась по вам, — злобно бросила я, продолжая расталкивать всех и пробираться к выходу. Старуха что-то заворчала в след, но слушать ее комплименты у меня не было ни какого желания, да и настроение у меня сейчас было такое, что я сама запросто могла убить кого угодно и даже не пожалеть об этом.
Наконец мне удалось выбраться из этой консервной банки, и я сразу же направилась к девятиэтажному зданию, в котором и находился раньше офис Нефедова. — Интересно, поставил ли Жора охранника возле двери или нет? А если поставил, как тогда мне пробраться внутрь, ведь не станешь же ему объяснять в чем дело, да он и не поймет. Я стала подниматься по лестнице и твердила:
— Только бы не поставил, только бы не поставил, — как будто это могло мне помочь.
Ну, так я и думала, поставил — возле двери сидел сопливый юнец в ментовской форме и листал газету. И что теперь делать? Как проникнуть внутрь? я расстроилась. И почему мне так не везет: сначала убили моего работодателя, потом я забыла сумочку на месте убийства, теперь еще это. И зачем я только тогда пошла устраиваться на эту работу, ведь меня вполне устраивал мой прежний заработок, глядишь, сейчас бы всего этого не было. Сидела бы себе дома, за чашкой коньячка, и наслаждалась какой-нибудь мыльной оперой, которые постоянно крутят по телевизору, а теперь придется лезть в самое пекло. Ну все, хватит вздыхать, сама ведь вляпалась, лучше подумать, как убрать отсюда этого юнца.
И вдруг мне пришла идея, глупая, конечно, но я надеялась, что она сработает.
Возле окна, где обычно курили, это было понятно по тому, что там валялись сигаретные окурки, пахло дымом и было много пепла, я заметила пивную банку. Я решила, что она вполне сойдет за приманку, на которую я надеялась поймать этого сопливого охранника.
Подойдя к лестничной площадке, я тихонько, чтобы не привлекать к себе внимания, взяла эту банку и сбросила ее вниз, а затем спряталась за дверь. Банка, естественно, зазвенела, ударяясь за попадающиеся на пути перила и ступеньки. Охранник испуганно вскочил. Через несколько минут он уже неся вниз по лестнице, намереваясь разобраться в причине этого грохота. Пролетев мимо, он так сильно распахнул дверь, что у меня на лбу появилась огромная шишка. Хорошо еще, что я сразу сообразила не закричать, иначе бы все мои старания полетели к черту.
Теперь путь был свободен. Я тихонько приоткрыла дверь и вошла в кабинет. Хорошо еще, что дверь никто не запер, да и запирать-то было не на что: только сейчас я обратила внимание, что дверной замок взломан. Я зашла в кабинет и осмотрелась. Здесь все было так же, как и несколько часов назад, только труп уже убрали. Ставни до сих пор были распахнуты, бумаги расположены на столе так же, как и тогда, когда я вошла сюда впервые, хотя некоторые из них были снесены ветром на пол. Единственное, что добавилось к интерьеру, это меловое очертание убитого. Я перешагнула через него и подошла к столу.
Моя сумочка лежала там же, где я ее в спешке и бросила, то есть на мягком офисном кресле стоящем, в углу за дверью. Странно, как это ее никто еще до сих пор не обнаружил, она же буквально сразу привлекает к себе внимание и все потому, что, в отличие от Полины, я всегда предпочитала в вещах все более яркое и насыщенное.
А что, если ее содержимое давно уже осмотрели, — вдруг пришло мне в голову, — и просто оставили все улики на месте преступления, чтобы попозже все еще раз хорошенько изучить?
Я испугано приблизилась к креслу. Нет, к сумочке явно никто не притрагивался, иначе бы они просто не смогли закрыть ее давно разошедшийся по швам замок. Неожиданно мой взгляд упал на немного приоткрытый ящик стоящего у стены шкафа и на выглядывающий из него уголок какой-то папки. Интересно, что там может быть? Меня распирало любопытство и поэтому я решила заглянуть туда одним глазком.
Я стала выдвигать ящик, который при этом весьма сильно заскрипел. На мгновение я замерла, не хватало только, чтоб меня здесь застали, тогда-то уж точно обвинят во всех смертных грехах да еще и убийство припаяют. Лазить по чужим вещам, конечно, не хорошо, но ведь человека уже нет и все это все равно, скорее всего, выбросят.
Поняв, что никто ничего не услышал, я достала папку. За дверью послышался какой-то шум. Наверняка возвращается охранник, — решила я. Ладно, осмотрю ее содержимое дома, а сейчас нужно незаметно выскользнуть из кабинета. Едва я вышла за дверь и спустилась на несколько ступенек вниз, как наткнулась на поднимающегося почти бегом по лестнице охранника. Он подозрительно посмотрел на меня и пронеся наверх. Хорошо хоть ничего не заподозрил и не стал приставать с глупыми вопросами, которые они так любят задавать. Скорее всего, он принял меня за одну из служащих, но мне это сейчас было даже на руку.