Перед дворцом большой грот, а над ним – терраса. По сторонам грота устроены два каскада в виде гигантских лестниц с позолоченными статуями и вазами. Всего насчитывается шестнадцать статуй и в каждом каскаде четырнадцать ступеней. Отвесные стороны уступов украшены рельефными картинами. В большом гроте, в нишах, расставлено несколько замечательных бронзовых фигур, а на площадке устроен фонтан из семнадцати трубок, поставленных в наклонном положении так, что позволяет придать падающей воде вид огромной плетёной корзины. Вода каскадов изливается в два полукруглые бассейна, а уже из них протекает в Самсоновский ковш через две аллегорические фигуры Невы и Волхова.
С противоположных сторон Самсоновского ковша стоят две бронзовые, вызолоченные фигуры гладиаторов. В левой руке они держат палицу, а около правой обвилась змея, выбрасывающая воду. Ещё ниже по углам ковша виднеются из-под каменьев лягушки, исторгающие струи с такой силой, что они перекрещиваются над полукругом ковша. Слева и справа помещены две Наяды, сидящие на рыбах. Вода всех фонтанов из Самсоновского ковша уходит в море каналом шириной десять саженей[56]. На площадке над гротом помещена колоссальная группа тритонов, а позади, в отвесной стене, виднеются массивные маскароны.
Верхний сад устроен в виде правильного параллелограмма во всю ширину дворца. Перед средней частью дворца – гауптвахта, затем газоны с цветниками, а за ними – круглый бассейн с фонтаном из четырёх дельфинов[57].
К сожалению, сидя в коляске, Ардашев был лишён возможности лицезреть красоту дворцов, фонтанов и садов Петергофа, о которой узнал читатель.
Проехав Петербургскую улицу, извозчик доставил Клима и Ксению до того места, где раскинул шатры паноптикум-музеум. Надпись «Паноптикум М. А. Шульце-Беньковской» большими красными буквами высилась в виде арки. Тут же, как и два года назад в Ставрополе, роль кассы играла деревянная будка, но вместо тогдашнего городового на входе курил уже знакомый, кучерявый, похожий на Александра Дюма распорядитель развлекательных комнат. Увидев Ардашева с большим саком, он вздрогнул от неожиданности и, нервно сглотнув слюну, проронил:
– Вы?
– Добрый день, Елпидифор Матвеевич! – Студент протянул руку.
– Не знаю, не знаю, добрый ли? Ваше появление, Клим Пантелеевич, прошлый раз стоило головы – в прямом и переносном смысле.
– Бросьте! Злодея я отыскал. И все вопросы к вам отпали. – Он повернулся к барышне и сказал: – Позвольте представить – Ксения Ивановна Папасова.
– Папасова? – удивился распорядитель. – Из Ставрополя, что ль?
– Нет, из Казани, – пояснила девушка. – В Ставрополе жительствует наши родственники.
– Очень рад. Разрешите и мне в свою очередь рекомендоваться – Собакин Елпидифор Матвеевич, отставной, так сказать, поручик, – склонив голову, вымолвил распорядитель и лукаво поинтересовался: – Желаете полюбопытствовать на диковинки? Если хотите, могу провести в комнатку, так сказать, в виде исключения, куда вход разрешён только замужним дамам.
– Елпидифор Матвеевич, мы не собираемся изучать анатомию, – поморщился Ардашев. – У нас дело поважнее.
– Надеюсь, Клим Пантелеевич, ваше присутствие не будет опять связано с отрезанной головой и гильотиной?[58]
– Отчасти.
– Что значит «отчасти»? – напрягся собеседник.
– Одному господину по почте прислали собственную голову, вылепленную из воска. Согласитесь, это не очень приятно. Он попросил меня отыскать «шутника». Вот я прибыл сюда, чтобы поговорить с мастером по ремонту восковых фигур. Возможно, он узнает манеру работы скульптора и укажет нам на него.
Косясь на сумку, начальник паноптикума осведомился:
– Я так понимаю, голова у вас собой?
– Да.
– Хорошо. Пойдёмте.
Ардашев и Ксения оказались рядом с небольшим вагончиком на высоких железных колёсах. Забравшись по откидным деревянным ступенькам, распорядитель открыл дверь и вошёл. За ним последовал Клим, а Ксения осталась ждать у входа. Подниматься в длинном платье она не рискнула.
Собакин и Ардашев попали внутрь как раз тогда, когда лысый, с обвислыми усами человек лет шестидесяти наливал в чайный стакан водку. На раскрытой газете лежали три малосольных огурца, источавшие аромат укропа и чеснока, ломоть белого хлеба и шмат сала. По полу вагона и стенам сновали тараканы.
– А я нн-оне обедать-то со-обрался, – пряча стакан под стол, заикаясь, выговорил он. – Все фи-игуры в порядке, воск отполи-ировал, так что…
57
У этого фонтана ежегодно 1 августа, в день Происхождения честных древ честного и животворящего креста Господня, устанавливается иордань (место для водоосвящения), где совершается водосвятие, причём окропляют святой водой знамёна всех частей войск, расположенных в Петергофе.