– Я подумаю над этим, – холодно ответил он. – Но сейчас я попрошу вас срочно поехать домой и никуда не выходить. Ваш кучер, как я понимаю, человек надёжный и довезёт вас без приключений. Заприте дверь и никого не впускайте. Я же должен найти преступника.
– А в чём, собственно, дело?
– Господин Александров не придёт навестить вас в восемь пополудни. Его только что застрелили в фотоателье. И я уверен, что это дело рук купца Волкова. Он и есть Двойник. Поэтому обсуждение моего возможного брака с Ксенией мы оставим на вечер. Вы не против? Позвольте я посажу вас в коляску и отправлю? Мне надобно спешить.
– Ах, господи-господи, страх-то какой! – закрыв ладонями лицо, заголосила Елена Константиновна. Вдруг она встрепенулась, открыла сумочку и протянула Климу крошечный пистолет. – Возьмите, это подарок мужа. Он заряжен. По приезде я решила носить его с собой, но сейчас он вам нужнее. И простите меня, Клим Пантелеевич, за дурацкие слова насчёт Ксении. Поверьте, я не хотела вас обидеть.
– У Ивана Христофоровича был отличный вкус. Он разбирался не только в красивых женщинах, но и в оружии, – усмехнулся студент. – «Ремингтон Дабл Дерринджер» – двуствольный карманный пистолет большого калибра. Легко прячется в муфте. Хоть имеет всего два патрона, но с близкого расстояния не оставляет жертве шансов на жизнь. Благодарю. Обязуюсь вернуть.
– Ничего-ничего, пользуйтесь. Скажите, а слова насчёт «красивых женщин» можно считать комплиментом в мой адрес? – кокетливо осведомилась вдова.
– Давайте обсудим это вечером, а сейчас я тороплюсь. Кучер стоит поодаль. Прошу в коляску.
Отправив вдову, Ардашев перешёл дорогу и направился в гостиницу «Европейская». Внутренний карман пиджака оттягивала тяжесть оружия. Портье, увидев вошедшего незнакомца, повёл бровями и спросил:
– Чем могу служить?
– Мне нужен господин Волков. В каком номере он проживает?
– К сожалению, сейчас его нет в отеле.
– Он съехал?
– Нет, они ушли по делам.
– А куда не сказал?
– Наши гости не обязаны уведомлять портье о своих планах, – пожав с усмешкой плечом, ответил тот.
– Но давно ли он убыл? – не терял надежду Клим.
– Сударь, мы не сообщаем посторонним господам сведения о проживающих.
Клим вышел на улицу. Швейцар стоял, как часовой на посту.
– Послушай, любезный. Купец Волков не знаешь куда уехал? – поинтересовался Клим.
– Я слыхал, как они с извозчиком договаривались.
Студент протянул двугривенный. Монета исчезла в кармане швейцара.
– На пристань, – поведал слуга.
– А оттуда куда?
– Тары-бары они вели с портье. Я случайно вроде бы разобрал…
Ардашев расстался с ещё одной монетой.
– В Верхний Услон господин Волков собирались. У портье выясняли, по каким часам на тот берег ходит земский перевоз.
– Спасибо, выручил, – кивнул студент и сунул швейцару гривенник.
– Ежели что, я вам ничего не говорил.
– Не беспокойся.
Ардашев махнул извозчику, стоявшему неподалёку.
Когда двуконная коляска подкатила, Клим велел:
– На пристань, к пароходу, что идёт в Верхний Услон.
– А который час?
Клим щёлкнул крышкой часов:
– Половина двенадцатого.
– Могём не успеть, тогда, барин, вам на берегу цельный час околачиваться придётся.
– А ты постарайся. Отблагодарю.
– Ну ежели по переулкам погнать, где фараонов нет?
– Давай-давай.
– Тогда лучшее держитесь.
Кучер свернул с главной улицы города и пустил экипаж рысью, удивляя прохожих.
Глава 20. Верхний Услон
Ардашев успел-таки сесть на пароходик, совершавший рейсы от разных берегов Волги каждые два часа (от казанской пристани земский перевоз ходил по чётным часам, а от Верхнего Услона в Казань – по нечётным). Сам путь занимал всего двадцать минут, и билет был дёшев – пять копеек.
Село раскинулось в одиннадцати с половиною верстах от города на противоположном, холмистом берегу реки и являлось первой от Казани почтовой станцией Симбирского почтового тракта. Название село получило от своих гор, заслонявших (по-старому «услонявших») губернскую столицу с запада от ветров. Судя по разговорам пассажиров, многие горожане купили здесь дома, используя их в летний период как дачи. А те, что победнее, снимали у старообрядцев австрийского священства[82] комнаты. И потому вся береговая полоса была населена дачниками, отдыхающими на высоких склонах, откуда открывался великолепный вид на главную реку России.
82
Православная старообрядческая церковь, создавшая в 40-х годах XIX века собственную иерархию сперва в Белой Кринице (Буковина, тогда относилась к Австрии), а затем в России. Отсюда и название.