– Мне надоело слушать ваш бред, – вставая, бросил ретушёр. – Подите вон!
Клим резко поднялся, выхватил дамский пистолет и, направив на собеседника, велел:
– На место! Я сказал: на место! А не то прострелю тебе для начала руку, а потом ногу, чтобы не сбежал. Ты варнак, тать и душегуб! Сел на место, пёс!
– Господи, да вы умопомешанный. – Он вновь закашлялся, а потом прокричал во всю силу больных лёгких: – Господин Лекке, Габриель Францевич, зайдите ко мне. Меня хотят убить! Спасите!
Послышался частый стук каблуков, и в комнату влетел фотограф. Он крутил головой из стороны в сторону, как скворец на заборе, не понимая, что здесь происходит. Секундным замешательством воспользовался ретушёр. Он обхватил голову фотографа согнутой в локте рукой и, приставив к его шее скальпель, просипел:
– С дороги, сопляк! А не то я его прирежу!
Нападавший не учёл того, что он был выше Лекке на голову и его плечи оставались открытыми, чем Ардашев и воспользовался, сделав два последовательных выстрела в правое и левое. Убойная сила отбросила противника на мольберт. Оттолкнув фотографа, Клим схватил табурет и огрел им ретушёра по голове. Тот потерял сознание. Кровь сочилась из его ран так сильно, что одежда поверженного стала красной. Хозяин ателье врос в землю и тупо уставился на лежащего помощника.
– И долго вы собираетесь любоваться на это дерьмо? – раздражённо спросил Ардашев. – Бегите за городовым! Потом дозвонитесь судебному следователю. Кстати, не забудьте уведомить господина Круковского-Жданович, что убийца банкира Александрова – ваш ближайший помощник. Поторопитесь, господин Лекке!
Фотограф исчез, точно его утащил смерч. Первым появился городовой, затем врач, оказавший раненому первую помощь. Последним приехал судебный следователь. Клима увезли на полицейской пролётке, но Прохор, кучер Папасовой, следовал за ним до самого полицейского управления, а потом вернулся на Большую Казанскую.
Ардашева обыскали, вывернули все карманы, и похожий на жабу немолодой следователь с двойным подбородком и такой же двойной фамилией допрашивал его четыре часа без перерыва. Пахло керосиновым чадом и какой-то прелью. Надворный советник[83] пытался вырвать у Клима лавры победителя, обвиняя его в незаконном проведении расследования и завладении чужим оружием. Неожиданно чиновника попросили к телефону. Вернувшись, он выдавил из себя улыбку и сообщил:
– Сам окружной прокурор телефонировал. Рекомендовал вас отпустить. Я согласился, но только до завтра. Я ведь ещё не закончил с вами разбираться. – Он погладил усы и добавил с ехидной улыбкой: – Вдова Папасова за вас просила. Смотрю, вы хорошо устроились у неё под юбкой.
– Сударь, у вас был шанс избавиться от меня после окончания допросов. Но теперь подобной возможности уже нет. Когда весь этот бред завершится и следствие пойдёт по верному пути, я вызову вас на поединок. Мне будет чертовски приятно смотреть в ваши испуганные глаза через мушку дуэльного пистолета.
83
Надворный советник – гражданский чин VII класса в Табели о рангах. Чин соответствовал воинским чинам подполковника в армии, капитана в гвардии, ротмистра гвардейской кавалерии, войскового старшины у казаков и капитана 2-го ранга на флоте. Официальное обращение – ваше высокоблагородие.