— Кристина узнала обо всем, да? — спрашивает герцогиня, качая головой.
— Да, — кивает Мэг, — она была охвачена страхом, принялась его избегать, игнорировать, а Эрик и так сходил с ума от боли и тоски. Однажды после премьеры Кристина пропала, он похитил её, утащил прямо в свои подземелья, в дом у озера… Её не было две недели, мадам. Что тогда происходило с Раулем! — восклицает Жири, — Он не находил себе места, и моя мама не смогла оставить всё так — она помогла виконту проникнуть в недра театра.
— И так все кончилось?! — пораженно выдыхает женщина.
— Нет-нет, если бы… Рауль попал в одну из ловушек Эрика, из которой он вовсе не желал его отпускать. Тогда Призрак поставил Кристине страшный выбор — остаться с ним во тьме или лицезреть смерть её возлюбленного.
— И что она выбрала?
— Она согласилась остаться с Эриком, — Маргарет срывается на шепот и прикусывает губу, — за две недели она почти смирилась с его вовсе не человеческим видом, но не с его злодеяниями…
— Он её отпустил, да? — сама догадывается герцогиня.
Малышка Жири кивает, и на несколько минут в комнате повисает тишина — Шарлотта обдумывает услышанное, а Мэг придается таким ярким воспоминаниям об Опере
— Только настоящая любовь могла свети их вновь, — вдруг говорит мадам вполголоса, возвращаясь к работе над торжеством, — только сама Судьба…
========== Глава двадцать третяя ==========
Новый год
Замок ла Форсов в этот предновогодний вечер выглядит как никогда прекрасно — сама природа старается и украшает нежными снежинками свадебный алтарь, расположившийся в конце аллеи алых роз, стойко выдерживающих даже зимнюю прохладу.
Сегодня удивительно тихо — ни единого порыва, полное затишье. Ветер не тревожит даже пламени свечей, расставленных всюду в изящных, высоких канделябрах, даже не колышет лепестки цветов, оплетающих подвенечную арку.
С минуты на минуту должны начать подходить первые гости и занимать места на резных скамьях, установленных в саду специально для венчания под открытым вечерним небом. Герцогиня, обдумывая торжество, сочла правильным устроить всё вечером, чтобы сами звёзды стали свидетелями единения этих нежных, заблудших душ, как когда-то давно ночью на крыше Оперы.
Музыканты начинают свою игру еще задолго до праздника. Облаченные в роскошные белые костюмы, сшитые портными специально для этого долгожданного дня, они располагаются по обе стороны от золоченного, сияющего алтаря. Нежная, но в то же время торжественная музыка окутывает всю резиденцию герцогской семьи, осторожно пробираясь в приоткрытое окно спальни Шарлотты, где сейчас так активно готовят к важнейшему дню прекрасную невесту.
Портные суетятся вокруг её аккуратной фигурки, внося последние, необходимые изменения в её утонченный образ. Девушка до сих не видела себя в зеркало и оттого волнительно перебирает пальчиками гладкую юбку из дорогого атласа.
— Боже, — шепчет Даае дрожащим голосом, — я так волнуюсь, так волнуюсь…
— Не переживай, дорогая, — мягко говорит Шарлотта, замирая за её спиной, — ты очень-очень красива.
Перед глазами невесты появляется легкая, белоснежная фата, укрывающая от любопытных взглядов её миловидное лицо. Затем Шарлотта опускает на её голову нечто увесистое, и Кристина тихонько выдыхает в предвкушении.
— Теперь можно взглянуть?.. — спрашивает она с замиранием сердца.
— Еще кое-что, — с улыбкой отвечает герцогиня и протягивает Кристине аккуратный букет из коротких ветвей сирени и трилистника, — вот теперь — идеально!
Герцогиня отступает в сторону и резко сдергивает с зеркала занавесь, открывая взору Кристины её чудесный образ.
Девушка пораженно восклицает, бросив на себя лишь взгляд. К глазам невесты подступают непрошеные слезы, и она судорожно выдыхает, возводя взор в потолок.
— Это великолепно, — лепечет девушка, борясь с застывшими на глазах слезами, грозящими испортить нежный макияж.
Чуть успокоившись и собравшись с духом, она решается взглянуть ещё раз — роскошные бантовые складки юбки неповторимо сочетаются с плотным кружевом соблазнительного лифа, так хорошо подчеркивающем все достоинства фигуры Кристины. Она медленно поворачивается к зеркалу боком и заворожено вглядывается в отражение — небольшой вырез на спине так и выделяет её выдержанную, строгую осанку.
— Портные просто волшебники! — восклицает Даае, скромно оборачиваясь на стоящих в стороне швей.
Снова взглянув на себя, она, наконец, замечает переливающуюся, сверкающую диадему, удерживающую на её изящно уложенных волосах длинную фату. Крупный розовый топаз в самом центре тиары, становится неповторимой изюминкой в образе сказочной невесты.
— Господи, — шепчет Кристина радостно, — откуда такая невообразимая красота?
— Семейная ценность, — отвечает с улыбкой Шарлотта, отступая к двери, — что ж, ты настраивайся, милая. Мне нужно еще проведать Эрика.
— Передай ему, — восклицает девушка вслед герцогине, — передай, что я безумно его люблю!
Никогда еще, даже в самых смелых мечтах, Кристина не могла себе представить такого. Этот день и без того, будь он даже самым невзрачным и простым, отпечатался бы в её памяти навсегда, а теперь… Теперь это и вовсе будет вызывать её улыбку каждый божий день, проведенный рядом с её родным супругом.
И по сердцу пробежали мурашки лишь от одного понимания, что теперь она имеет право так называть родного, любимого Эрика.
***
Происходящее кажется сном. Глядя на себя в зеркало, Эрик не может поверить, что всё происходит по-настоящему, что это и есть его отражение — в его лице почти не возможно разглядеть изъяны, столь аккуратно замаскирована грубая расщелина между искусственным носом из папье-маше и его собственной кожей; его медово-янтарные глаза сверкают солнечными искрами счастья, а улыбка от предвкушения торжества и вовсе делает его неузнаваемым.
Тихий скрип двери оповещает Эрика о госте, и он тотчас оборачивается, никак не переставая широко улыбаться. В дверях замирает Шарлотта, пораженно выдыхая, и сцепляет руки у груди.
— Боже! — восклицает она, быстро подходя к сыну. — Ты невероятно красив, Эрик!
— Работа портных и правда великолепна, — мягко отвечает он, бросая мимолетный взгляд на зеркало.
Костюм-тройка угольного цвета эффектно гармонирует с белоснежным стоячим воротничком и туго накрахмаленными манжетами рубашки, а брюки в тёмно-серую полоску выгодно подчеркивают поджарую фигуру мужчины. Он действительно чувствует себя уютно в этом аристократичном образе.
— С Днём Рождения, милый, — впервые в жизни слышит он от мамы, и она вынимает из-за спины изящную трость, чтобы затем протянуть её Эрику, — пускай это будет моим скромным подарком тебе в этот чудесный день.
Он осторожно принимает из её рук трость и внимательно её оглядывает — инструмент впечатляет. Внимание Эрика всерьез привлекает рукоятка, выполненная в виде черепа, оплетенного шипящей змеей. От его взгляда не укрывается нечто необычное и он тут же аккуратно тянет рукоять на себя, вынимая тем самым из полой трости острый, длинный стилет.
— Этому оружию вот уже двести лет, Эрик, — тихонько говорит Шарлотта, — и от мужчины к мужчине оно передается в нашей семье.
— Оно великолепно, — выдыхает мужчина, рассекая резко воздух клинком, — так легко и послушно!
— Я искренне желаю тебе сегодня, — добавляет женщина, нежно целуя сына в щеку, — что бы как можно скорее у вас родился наследник, способный принять эту реликвию затем и из твоих рук.
— Наследник… — эхом повторяет Эрик и прикусывает губу, прикрывая в забвении глаза.
Мысль о ребенке тотчас охватывает его, и гадкое, такое несвоевременное сомнение начинает грызть его изнутри, шепча о том, что Кристина наверняка не пожелает иметь детей от него, испугается страшных последствий, жутких патологий…