Либо Шевчук. Либо Аверченко. Но скорее всего последний – в силу возраста.
Россия – большая деревня: все друг другу родня несмотря на расстояния.
Подполковник в нарастающем волнении, отложив на край стола досье на Калдыша, пролистал все страницы досье Владыкиной в надежде найти документ по каждому родственнику отдельно. И нашел.
Копия служебного удостоверения – еще капитана – Сергея Аверченко и выписка из его личного дела. На семь лет старше своей двоюродной сестры. Следственное управление – его первое и до недавних пор единственное место службы. Разведен, два малолетних ребенка.
Отложив бумаги, Сезонов задумался.
Так уж случайно ли, что Владыкина близка к «омскому делу» в силу своей исполнительности, ответственности, хваткости? Или вызвалась сама и так рьяно просилась быть ближе к пришельцу, придумав адекватные причины и объяснения, что ее и утвердили? Когда она последний раз могла общаться с братом? Летала ли в Москву или Ярославль после возбуждения уголовного «ярославского дела»? Общается ли с Аверченко по телефону, когда он звонит в дни разрешения (и звонит ли ей вообще)? Что она могла рассказать ему? Что он – ей?
Сезонов оказался здесь, в Омске, потому что Фамилин направил его в командировку. Потому что генералу позвонил Селиванов. Который – очень может быть – основывался на рекомендации его, подполковника, кандидатуры именно с подачи Владыкиной. Поскольку Аверченко в свою очередь до наступления событий, связанных с уголовным процессом, успел связаться с кузиной и в том числе рассказать о любопытном, вставляющем палки в колеса всей местной гарнизонной системе военнослужащем из столицы. Вот почему вчера Владыкина интересовалась, кто он, Сезонов, на самом деле и озвучивала предположение очевидной связи Ярославля и Новосибирска-Омска. Не просто вопросы – прощупывание почвы. Желание самой узнать больше.
Что движет ей? Чего она хочет? И хочет ли вообще?
Хотя стоп. Слишком быстро и красиво складывается пазл: будто Владыкина заинтересована в деле напрямую, что-то замышляет. А может нет? Может, он, Сезонов, всё сейчас выдумывает из своей головы и ничего из того, что предполагает, истиной не является? Всё же надо быть настороже. Наблюдать за ней.
Если бы всё являлось правдой, тогда сложилось следующее: Владыкиной важно быть вблизи галактионца, поскольку она предположила (уж дело второе, как) наличие некоторой связи между пришельцем, упавшим с неба в Новосибирской области, и чудовищами, возникшими в ярославском регионе. Ведь ей о последних рассказал двоюродный брат, когда еще мог беспрепятственно связываться и не был ограничен в телефонных звонках и личных встречах. (Вопрос: рассказала ли она тогда ему о «своем» инопланетянине?) Питая к Аверченко сестринские чувства, надеясь на справедливость, Владыкина (здесь допускаем, что она знает, что в отношении брата ведут дело) думает представить данные о «сибирском пришельце», Ягосоре, как доказательство непреодолимых сил, что ли, мешающих последовательному и верному разрешению уголовного дела. Мол, в своем Поволжье ничего не видите, а у нас тут, в Сибири, новый виток по вашему же следствию: ваши пришельцы попали на Землю из-за нашего (или благодаря ему), включи́те этот поворотный момент в протокол и начните расследование заново. Владыкиной важно предъявить доказательство неспособности и невозможности контролировать человеком, ее братом, – пусть и при звании, должности, погонах и полномочиях – ситуации, выходящей за рамки человеческого умысла и действий, в том числе с участием (назовем это так) природных объектов, неизвестных земных наукам. Владыкина хочет использовать Ягосора как защиту – оправдание для брата или, по крайней мере, как замедление, торможение уголовного процесса в целях найти любую малую процессуальную лазейку, чтобы даже ненадолго выиграть время и попробовать увести Сергея из-под более карательной статьи (ведь и правда: речи о полном оправдании тут быть не может).
Поскольку «ярославское дело» – процесс закрытый, то до Омска информация не успела дойти и здесь о процессе ничего не знают (по крайней мере, не должны). Потому могут и не знать об опасности родственной связи между Владыкиной и ее братом.
Лучше бы это было выдумкой, неправдой. Иначе Ягосору может грозить опасность.
Его обманом, насильно – под контролем Владыкиной (вопрос только в том, когда и как она это провернет) – перевезут в Ярославль, где идет основной судебный процесс, выставят в качестве доказательства на стороне защиты. Таким образом и возникнет новый поворот, дело прогремит новым элементом, разбирательство могут начать сначала, и тогда под большим ударом окажется всё омское управление. Это вряд ли охватывается умыслом Владыкиной.
Надо защитить и ее, и управление, и Яго.
Тогда последнего нужно скорее уводить из-под крыла Омска и перевозить в Москву, под свое прикрытие и тех, кому можно доверять.
Это всё в том случае, если окажется правдой, если она такой и является. Сложность в том, как доподлинно убедиться, что все сложившиеся сейчас в мозгу пазлы –не выдумка, не игра его, Сезонова, воображения, а реальная угроза многим. И если допустить, что всё сопоставленное – действительно, при этом не зная, когда у Владыкиной запланирован «день Х», то начинать действовать надо уже с этого часа.
Необходимо аккуратно, но сильно давить на Селиванова, чтобы он сегодня же согласился на отправку Ягосора в Москву. Тогда завтра в первой половине дня можно получить все, пусть и черновые, бумаги на галактионца, отправить их в Москву по факсимильной связи и дать столице понять, что разрешить поставленный перед ней на утверждение вопрос нужно в кратчайшие сроки – вопрос организации перелета Яго из Омска и передачи дела по нему. Обозначить срок не более суток. Тогда в идеале уже послезавтра утренним рейсом он, Сезонов, и Ягосор вместе с сопровождающим их лицом и всеми бумагами отправятся в Москву. Но если весь план застопорится хоть на каком этапе, если затянется, Владыкина приведет в исполнение свой план.
Интересно знать, кого она взяла себе в помощники для реализации задуманного? Чем подкупила, чем соблазнила? Эти люди – из управления? Со стороны? Может ли одним из заговорщиков быть сам Селиванов? А Калдыш? Сезонов всё равно не доверяет им на все сто, это было бы самонадеянно.
Как, не вызывая подозрений с чьей-либо стороны (и особенно со стороны Екатерины), прощупать о Владыкиной чуть больше информации? Начнешь действовать – ускорят развитие неблагоприятных для галактионца и всех, кто повязан историей с ним, событий. Помедлишь – план, какой бы он ни был, если существует, запустится с невообразимой скоростью. Может, нечто уже предпринимается, в данную минуту, когда он, Сезонов, сидит в зале и листает досье на сотрудников управления. Может, своим появлением здесь, в Омске, он ускорил процесс выполнения опасной и рискованной задачи, которую поставила (если поставила) перед собой Владыкина.
Охладив мысли, насколько было возможно, подполковник прочел оставшиеся материалы и, вернув досье, вновь поднялся к Селиванову. «Пора обрабатывать».
- Валерий Игоревич, всё взвесив, всё обдумав, я, пожалуй, дам добро на отправку нашего пришельца в Москву, вместе с вами.
Такую фразу уверенным тоном произнес полковник, едва Сезонов раскрыл дверь в его кабинет и шагнул вперед, открыв рот. Удача? Еще бы! Маховик крутанулся в его, Сезонова, пользу.
- Рад слышать. Чем скорее это произойдет, тем лучше, – участливо сказал подполковник.
- А что так торо́питесь? Проблемы какие-то?
- Никак нет, – соврал Сезонов. – Могу от вас позвонить?
Селиванов приглашающе указал на рабочий стационарный телефон за своим местом и отошел в сторону. Сезонов прошел к аппарату и набрал номер приемной московского управления, глянув полковнику в спину: тот стоял у окна и смотрел во внутренний двор.
«Вряд ли Селиванов – подельник Владыкиной. Тогда бы либо застопорил процесс передачи Ягосора, либо вообще бы отказал в просьбе перевезти его. Хотя всё может быть не так просто… Может, это какой обманный манёвр.»