- Как себя чувствуете? – ровным голосом спросила женщина, подойдя к Сезонову со стороны, где размещались медприборы, и взглянула на их показатели.
- Ничего, спасибо.
- Показания хорошие, отлично, – будто бы для себя произнесла под нос медсестра, выключая один прибор, и спросила уже громче, разворачивая лицо к подполковнику: – Как давно очнулись? Жалобы есть?
- Пару минут назад. Пока ничего не беспокоит.
- К вам пришел генерал Фамилин. Он сейчас за дверью в коридоре. Хотел вас видеть. Пригласить его?
Егор Семёныч? В Омске? Давно ли? Специально ради – или из-за – него, Сезонова?
- Да, конечно. Пригласите, – произнес он севшим от удивления голосом.
Медсестра вышла из палаты, оставив дверь открытой, и произнесла уже в коридоре:
- Он в сознании. Только недолго. Я вам напомню.
- Хорошо, – отозвался голос генерал-майора, а через пару мгновений в палату вошел, заполняя помещение своей офицерской выправкой, сам Фамилин. Поверх ботинок – синие бахилы, на голове – фуражка, а не шапка, на форменный китель накинут одноразовый тканый халат для посетителей. Ничуть не удивленный Яго, он приветственно кивнул ему, вставшему со стула, проявившему уважительное внимание к вошедшему, и перевел взгляд на Сезонова:
- Ну, здравия желаю, товарищ подполковник. Здравие тебе сейчас точно необходимо.
- Товарищ генерал… – нетвердо заговорил Сезонов и попытался приподняться, но Фамилин остановил его ладонью:
- Лежи уж, Валер. Лежи. Вот, прилетел, когда узнал, что случилось. Ну? Что? Хотел уйти, как настоящий офицер: исполняя приказ, на боевом посту? – без тени ехидства вздохнул генерал, снимая фуражку и присаживаясь на стул у двери напротив Сезонова. Тот не нашелся, что ответить, и повернул голову на подушке в сторону.
- Подполковник Сезонов, – вновь заговорил Фамилин ровным тоном. Он держал фуражку на коленях и водил пальцами по козырьку, глядя на кокарду. – Прекрати этим заниматься.
- Чем? Службой в министерстве? – Сезонов развернул к генералу лицо.
- Подвергать себя риску.
Взгляд генерала стремительно взлетел вверх от фуражки и уперся в подполковника. Тот неопределенно повел головой, не ответив.
- С огнем играешь, Валерий. Выходишь за рамки...
- Да я с этими рамками... – перебил подполковник. – В рамках закона. В рамках полномочий. Я зажат условиями! Чтобы вникнуть в суть глубоко, в этом деле надо обследовать всё досконально. Да, пусть рисково. Да, пусть я уже и не спецназ. Полноты действий нет, как у оперативно-выездного. Будто бережное отовсюду отношение.
- Ты сам знаешь, почему оно необходимо, я не буду отвечать тебе на этот вопрос, – спокойно сказал Фамилин, коротко взглянув на галактионца.
- А... я бы хотел узнать, – негромко, но четко вставил тот, обнимая гитару за гриф и переводя взгляд с одного офицера на другого. – Он (Яго, глядя на генерала, быстро указал ладонью на Сезонова) истинный борец, в нем закал. Я это видел и теперь знаю. В нем достаточно всего, чтобы…
- Чтобы быть мудрее и сдержаннее в свои-то леты, – закончил за него Фамилин и совсем не так, как планировал сам Яго. – Но раз так сложилось, думается, вам стоит знать, с кем вы имели честь познакомиться.
Генерал удобнее сел на стуле, прижав фуражку к колену, и, посмотрев на Сезонова, который упер немигающий взгляд в одну точку в стене напротив, заговорил, обращаясь к галактионцу:
- На нашей планете сверхлюдей, обладающих потрясающими способностями и силами, по рождению нет. Несколько десятков лет назад был собран отряд граждан, которых можно и сейчас, с оглядкой на прошлое, назвать сверхлюдьми. Благодаря изнашивающим организм, но полезным тренировкам и новейшим разработкам сывороток, повышающим и увеличивающим человеческие возможности, данные природой, члены отряда обладали впечатляющими ловкостью, силой, сноровкой, выносливостью, скоростью. Они стали самыми-самыми среди всех граждан нашей страны. А поскольку этот проект был в разработке Министерства обороны, то и принимал участие отряд в вооруженных, непростых операциях, от которых, без малого, зависело будущее миропорядка на заданной территории.
- И вы с этим как-то связаны. – Ягосор перевел взгляд с генерала на подполковника и вновь указал на последнего ладонью. Сезонов слабо повел головой, будто кивнул:
- Я был в числе того отряда. В каждом из нас, агентов, сочетались несколько способностей. У кого-то было больше развито одно, у кого-то другое. Мне, так скажем, достались физическая выносливость, ускоренная регенерация и замедленное клеточное старение.
- Короче говоря, он своим существованием нарушает законы химии и биологии, – сострил Фамилин.
Сезонов усмехнулся. Генерал продолжил, вновь обращаясь к Яго:
- Упущу подробности самого последнего задания в истории отряда. Скажу лишь, что всё пошло не по плану, проект пришлось заморозить. А его (Фамилин перевел глаза на Сезонова) – спрятать.
- От кого? И зачем? – спустя время спросил Ягосор, поскольку никто из офицеров не продолжил рассказ: Фамилин молча и внимательно оглядывал галактионца, а подполковник делал вид, что изучает пакет физраствора, подвешенный на стойке у кровати.
Генерал успел только приоткрыть рот для ответа, как Сезонов, неотрывно глядя, как в катетер из резервуара капает раствор, негромко произнес:
- После развала Советского Союза в отряде, как и в проекте в целом, особо не нуждались. Активно создавались новые силовые подразделения, задачи которых совпадали с задачами отряда сверхлюдей. Мы практически не выезжали на операции, а участвовали в экспериментах при научных центрах. Последний раз отрядом мы работали против международных террористов. Из пятерых остался только я. Это была сложная операция: на нас, на отряд, на нашу миссию была возложена последняя надежда по устранению особо опасной террористической ячейки в горной местности, но…
Сезонов тяжело вздохнул, опустив взгляд на локтевой сгиб, куда подводилась катетерная трубка, и несильно сжал кулак.
- Я до сих пор думаю, – продолжил он, – что тогда нас кто-то сдал. Что террористы заранее знали о нашем появлении и устроили засаду. Но не знаю, жив еще тот человек или нет, из-за которого погибли мои товарищи. Террористы, готовя против нас атаку, знали нас в лицо, наши позывные, слабые и сильны стороны. Им было приказано уничтожить всех агентов и никого не оставлять в живых. Я спасся лишь чудом. Но большой ценой. Был исключен из отряда в связи с приостановкой проекта. Попал под специальную программу, сочетающую в себе нормы о защите свидетелей и членов их семей и нормы об установлении сроков давности в отношении информации, связанной с проектом. Получил новую должность, переведен в Москву в целях личной безопасности. Не дотянутся враги, хоть бы руки велики.
- Всё шутишь? – произнес Фамилин.
- Нисколько, Егор Семёныч. Я ценю, что для меня сделали.
- И поэтому до сих пор подставляешься под пули, ввязываешься в наспех продуманные предприятия. Еще скажи, что не специально. И ведь это еще не самые опасные преступники, кто с тобой это сделал! – Генерал указал зажатой в руке фуражкой на подполковника.
- У вас есть другая стратегия? – Сезонов поднял на него глаза.
- Нет, но мне твоя не нравится.
Твердый кивок генерала будто доказывал незыблемость и правость высшей офицерской позиции. Подполковник закатил глаза, отвернув лицо от Фамилина, чтобы тот не увидел его взгляд. Ягосор дернул уголком губ, усмехаясь.
Генерал хотел что-то сказать, но не нашел подходящих слов, лишь махнул на Сезонова своей фуражкой и насупился. Вот толковый офицер, думал Фамилин о подполковнике, столько всего повидал, столько выслужил, а будто бы не по уставу всё, не по общевоинскому, а какому-то своему собственному действует, едва вписываясь в разрешительное на грани профессионализма и попустительства.
В эту секунду вошла медсестра. Все трое посмотрели на нее.