Его рука резко высвободилась из-под одеяла с извлеченным из чехла ножом и замахнулась. Фонарик, теперь направленный в лицо, слепил глаза. Чужая рука, свободная от телефона, в мгновение ока достала из кармана халата какой-то предмет и направила на него.
- Тихо, подполковник. Руку с ножом опустите. У меня пистолет. Будет громко, если я выстрелю.
Сезонов опустил руку, но не разжал пальцы, медленно сел, прислонившись к кроватной спинке. Телефон опустили. Свет фонарика бил в пол.
Перед подполковником стоял старший лейтенант Калдыш и целил в него из пистолета. Он опустил глаза на нож и кивнул на него, выставив ладонь с телефоном. Сезонов молча протянул клинок. Калдыш без слов выхватил его, вновь опуская руку.
- Вы выжили, – тихо сказал подполковник, оглядывая Калдыша в медицинском костюме с ног до головы.
- Это был красивый и зрелищный спектакль специально для вас. Чтобы вы поверили. Кровь бутафорская. Водитель тоже живой.
Лейтенант приспустил маску на подбородок, продолжая целить в Сезонова.
- Селиванов и Яго сказали, что вы мертвы.
- Они не видели тела. На якобы «опознание» пришла Катя, она якобы и «подтвердила» мою смерть, передав на словах полковнику и его компании.
- Почему вы решили помогать ей? Что она вам наговорила?
- Это не она наговорила. Это я сам додумался до того, чего высшие офицеры не понимают. А Катя мне просто в этом помогла. – Калдыш переступил с ноги на ногу, удобнее перехватив пистолетную рукоять.
- Вы с ней что, любовники?
- Какое это имеет значение?
Понятно всё с товарищем. Так обычно отвечают, когда факт действительно имеет значение. Владыкина ввела в заблуждение и затуманила разум лейтенанта, украв его у законной супруги. Она симпатичная, но не только одной лишь внешностью и женским опытом очаровала Калдыша? Было ли что-то еще из разряда психологической обработки? Поскольку иначе лейтенанту должно быть совершенно безразлично участие в противоправной и рискованной операции по похищению Ягосора и представлению его судебным органам.
- Мы понимали, что вы обо всем догадаетесь. Только очень удивились, как вы до этого дошли – так быстро и так смело. – Калдыш говорил тихо, уверенно. – В то время, когда всё управление ничего кроме пришельца не видело, вы в крайне короткие сроки, не зная многих вещей, каким-то непостижимым образом всё же пришли к некоторым выводам. Верным выводам. Будто подслушали. Подготовились здесь даже... – Лейтенант покачал зажатый пальцами нож Сезонова. – Мы тоже готовились. Понимали, что у нас мало времени, что вы можете очнуться и всё испортить, помешав нам.
- Видите, как всё вовремя, – произнес подполковник обманчиво безобидно.
Калдыш сделал шаг вперед.
- Где пришелец? – дуло пистолета направлено Сезонову в лицо.
- Вы всё равно не выстрелите, иначе как потом узнаете, где тот, кого вы ищете, – спокойно сказал подполковник, глядя Калдышу в глаза.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. На короткий миг взгляд Сезонова опустился за спину лейтенанта в сторону шкафа и вновь вернулся к Калдышу. Тот поймал движение, хмыкнул и, не опуская руки с пистолетом, шагнул назад. «На самом видном месте, как говорится, – подумал лейтенант. – Если пришелец рыпнется – а он это тут же сделает, едва я открою шкаф, – пришпорю его ножом подполковника. Как удачно!»
В шкафу что-то увесисто стукнуло. Калдыш резко открыл створку, занося над головой руку с ножом.
Быстрое движение.
Это был не галактионец.
- Ку-ку.
Лейтенант не успел что-либо сообразить, как Власов резко опустил ему на голову гитарный корпус, зажав гриф двумя руками. Струны, прижатые к ладам, быстро и недовольно звякнули, резонируя. Капитан успел ловко подхватить и падающего оглушенного Калдыша, подставив ему за спину инструмент, и выскользнувший из его рук пистолет. Нож с телефоном стукнулись о пол.
- Муляж, – быстро осмотрев оружие лейтенанта, тут же опознал Власов, громко шепнув Сезонову.
Подполковник уже подскочил к капитану и, приподняв обмякшего Калдыша, дотащил того до больничной койки, нетерпеливо махнул рукой с немой просьбой подать веревку. Власов вынул из кармана моток, купленный накануне на всякий случай, и, оставив тихо звякнувшую гитару на полу, помог подполковнику связать лейтенанта по рукам и ногам, затянув узел за спиной. Вдвоем они управились за полминуты.
- Хорошо, что уже сегодня пришел: я бы не вынес так каждую ночь сидеть – ноги ломит, – капитан шаркнул обувью.
- Радуйся, что хотя бы одними ночами пришлось, а не круглые сутки, – заметил подполковник.
Напоследок Власов завязал Калдышу рот сложенным вдвое поясом от больничного халата: очнется – не заорет.
- Слишком просто получилось, – прошептал капитан, глядя на лейтенанта.
- Потому что это еще не всё. – Сезонов покачал головой, выглянув в окошко, сдвинув пальцами шторки, и осмотрел, пуст ли коридор, не услышал ли кто доносившихся из его палаты нехарактерных звуков. – Надо проверить Яго.
Офицеры выскользнули из палаты. Власов сунул оружейный муляж в задний брючный карман. В коридоре было пусто: ни шороха, ни звука, ни человека – о чем он, подполковник, и позаботился, решив сыграть со злоумышленниками по своим правилам, не исполнив требования омского военачальника. Горел слабый свет от настольной лампы на посту дежурной медсестры за углом.
- Осмотрись, есть ли кто чужой. Я проверю Яго. – Сезонов кивнул Власову в конец коридора, а сам достиг палаты, где велел галактионцу прятаться и пережидать каждую ночь.
Тихо раскрыв двери, подполковник огляделся. Уровень тревоги повысился. Сезонов прошел в палату и подскочил к кровати спящего военнослужащего.
Пациента звали Леша. Молодой солдат-срочник одной из ближайших к городу частей в результате несчастного случая повредил ногу и сейчас проходил лечение. Именно к нему несколькими часами ранее обратился Сезонов, разъяснив, что при проведении одной особой операции «данному товарищу» (на этой фразе подполковник указал на приведенного в палату к Леше Яго) необходимо периодически проводить время в его, Леши, палате, а сам «товарищ» будет тише воды, ниже травы. Парень отказом или сомнением не ответил.
Сейчас Леша спал, казалось, беспробудным сном, что даже атомным взрывом не разбудишь. Сезонов потряс его за плечи и побил по щекам, посмотрел на экран гемодинамики, вглядывался в пакет физраствора на штативе. Ясно приблизительно следующее: Леше вколота ударная, но не смертельная, доза снотворного; высчитана с точностью, чтоб не убить парня, а усыпить на всю ночь, если не больше.
Но кто? Зачем – понятно: чтобы без свидетеля выкрасть Яго. Потому что последнего в палате не было. Сам бы галактионец ни при каких обстоятельствах – Сезонов верил – не покинул палату, оказав сопротивление прямо на месте. Подполковник, чтобы еще раз убедиться, что галактионец пропал, заглянул под койки и в шкаф-пенал, раскрыв его створки.
Следов драки не было. Мог ли Ягосор добровольно последовать за кем-то? Если только ему сказали, солгав, что это следует сделать по просьбе его, Сезонова, либо врача. А при подобных обстоятельствах, помня, что ему, Яго, запрещено следовать за кем-либо из силовиков, как кроме и помимо московского подполковника и его внезапно нагрянувшего приятеля-капитана, галактионец мог довериться только медперсоналу. Кто-то из медсестер или врачей связан с Владыкиной. Либо кто-то (может, и сама женщина) проник в стационар извне, переодевшись в работника медцентра и представляясь таковым. Мог ли Яго сам сообразить, логически подумать, что человек, пришедший сюда, окажется для него опасен? И ушел ли галактионец из палаты своими ногами, а не был тоже отправлен в сон уколом снотворного и вывезен на каталке?