Мысли лихорадочно топтались в голове.
В дверях возник, подбежав и тормозя у палаты, Власов:
- На посту медсестер нет, сестринская заперта, изнутри звуков нет, врачебное отделение тоже закрыто, не слышно никого. По палатам не смотрел.
- Его забрали, – только и произнес Сезонов, посмотрев на капитана.
- Кто? – в голосе Власова послышался металл. – А с парнем что, живой? – он мотнул головой на сопящего срочника.
- Куча снотворного, но не смертельная доза.
- Что делаем дальше? – капитан закрыл двери в палату.
- Дай муляж. – Сезонов протянул руку. Власов вынул псевдопистолет и протянул подполковнику. – Я иду искать Яго и его похитителей. Хоть бы они не успели уехать с территории центра. А ты поднимаешь на ноги охрану, зовешь медиков, собираешь спецов.
- Вы как же? Так просто? – Власов недоуменно округлил глаза, измерив одетого в футболку и спортивный костюм Сезонова ладонями с головы до ног. – А если у похитителей оружие настоящее, они в вас шмальнут?
- Всё может быть, но ты не волнуйся: нам повезло, что вся наша внезапная спецоперация происходит в больнице. Тут же опять и вылечат, – спокойным тоном отшутился Сезонов, оглядываясь вокруг и не зная, что сам хотел найти.
- ВалерИгорич! – возражая, зашипел Власов, но Сезонов прервал его на полуслове:
- Так, отставить, выполняй, времени нет.
Подполковник прошел мимо капитана и, выйдя из палаты, приблизился к поэтажному плану центра, висевшего на стене напротив. Думается, что машина, куда могут погрузить Яго, могла стоять у нецентрального подъездного входа, чтобы вызвать меньше подозрений. До него – прямой коридор на нижнем этаже, заканчивающийся входной застекленной группой, судя по плану. На этаж есть лифт. Сезонов кинулся было в сторону лифта, но пробегая по коридору, окна которого выходили на центральный въезд на территорию центра, решил убедиться, не стоит ли у главного входа подозрительная машина, что могла бы увезти галактионца. Подполковник раскрыл окно и высунулся из него, дохнув в морозный воздух, вслушиваясь и вглядываясь в ночную стужу. Прямо у подъезда не стояло ни одной машины, как, впрочем, и поодаль, и на выезде с территории. Ни от одного автомобиля не доносилось урчания мотора, ни у какого не горели фары. Ничего и никого подозрительного. Всё-таки через задний подъезд.
Сезонов слишком резко отклонился, закрывая окно. В боку и спине на месте ранения неприятно кольнуло. Достигнув лифта, подполковник спустился не на нем, а ступил на боковую лестницу возле, шагнув вниз и держа в руках муляж пистолета.
На нижнем этаже – поворот налево, в сторону выхода к подъезду. Откуда-то тянуло холодным воздухом, едва слышно подвывал ветер. Чьи-то плохо различимые, быстрые шаги. И поскрипывание колес. Что-то металлическое звякнуло и звонко ударилось, покатилось.
- Черт... А-ну, лежи, иначе вколю еще! – прошипел голос, похожий на женский.
Сезонов крепче обхватил пистолетную рукоять, готовый выйти из-за угла и припугнуть ночного бродягу, кем бы он ни был. Секунду помедлив, подполковник, выставив муляж, шагнул в коридор.
Ему потребовалась всего секунда, чтобы отобразить увиденное.
Медсестра – настоящая, из центра, но подкупная, либо кто-то извне, переодетая в сотрудницу медперсонала – склонилась над кресельными носилками, демонстрируя в воздетой кверху руке шприц-пистолет, наполовину полный жидкостью. Кто-то на каталке слабо шевелился. На полу, опрокинутая, валялась металлическая емкость для медицинских отходов. Дальше по коридору, в считанных метрах, в погруженный во тьму приемный зал была открыта входная дверь, кем-то придерживаемая с улицы. Из нее тянуло декабрьским морозом. На дорожном подъезде стояла, урча мотором, машина неотложки, цели которой сегодня были явно не благие.
- Стоять, руки за голову, – грозно произнес Сезонов.
Зашевелилась тень человека у дверей. Женщина вздрогнула и обернулась. Брови подполковника дернулись кверху, когда он увидел лицо Владыкиной, скрытое медицинской маской – узнал ее по глазам, по взгляду, – хотя это было вполне себе ожидаемо.
На каталке лежал Яго. Он слабо шевелил одной рукой, вторая безвольно свисала книзу. Галактионец тяжело приподнял голову. Обращенное к Сезонову лицо бледнее полотна, веки и кожа вокруг глаз оплетены темной капиллярной сеткой: значит, сейчас его кровь не «схамелеонила», она не красная – истинного оттенка. Ягосор неровно дышал, грудь и плечи тяжело вздымались. Ему что-то вкололи, причем щедро, какой-то нервный ингибитор. Сглотнув, он уронил голову на каталку.
Послышался глухой звук – на уровне головы Сезонова пуля выщербила стену: человек у двери выстрелил из пистолета с глушителем. Подполковник нагнулся и спрятался за углом. Человек отделился от двери.
- Это может быть муляж, он мог отобрать его у Толи, но всё равно будь начеку, – разобрал Сезонов тихий голос Владыкиной. В следующий миг она обратилась к подполковнику:
- Валерий Игоревич. Не препятствуйте. Оставьте, вы всё равно не сможете повлиять на ситуацию.
- Зато вы плохо понимаете, что когда сами повлияете, обратного пути не будет. Вы подставите под огонь всё управление, себя. Оно вам надо? – прислонившись спиной к стене, спросил Сезонов, держа в опущенных руках муляж.
- У меня лично есть план спасения, вы не волнуйтесь. А управлению – да, придется попотеть, спасаясь лишь бегством либо сдаваясь.
- Они ни в чем не виноваты. Ни бойцы. Не Селиванов.
- А мой брат? Вы знаете его, мне известно. Сергей всё успел мне выложить в наш последний разговор, перед тем как ему избрали меру пресечения. Он чем провинился? Он тоже увяз в системе лжи и обмана, которую сплели другие якобы в благих намерениях. Сначала он не знал ничего. А потом, когда всё вскрылось, было поздно. Сергей пытался обставить всё по-другому. Но столичные следователи ему не поверили и обвинили в пособничестве и укрывательстве якобы сведений, ставящих под угрозу жизнь и здоровье большого количества людей.
- То же самое обвинение полу́чите и вы, когда выставите Яго в качестве доказательств с пометкой «непреодолимая сила», если вообще такой довод примут.
- Я просто переведу стрелки сюда, в сторону Сибири. И у меня будет время найти для Сергея хотя бы путь не спасения, но облегчения наказания.
- Вы не понимаете до конца…
- Как и вы. У нас разные выводы. Вы видите одно, я другое. Кто из нас прав, кто нет? Суду, вы скажете, виднее. Но я знаю, что брат невиновен. Он поступал как должно, до того, как оказался втянут в охраняемую тайну той военной части, когда узнал страшные факты. А потом пытался вытянуть и себя, и приятеля – Андрея Багрова. Он же вам тоже известен.
«Еще бы», –мысленно произнес Сезонов, а вслух сказал:
- Вы решили, что Яго – шанс для отвода следственных и судейских глаз, чтобы помочь брату. Но это страшные риски. Вы знаете, как всем проще поступить с ним, с пришельцем.
- Конечно, управлению проще спрятать его, смешать с людьми – он так на нас похож! Но вы не поймете, вряд ли поймете, какого мне. Я много недель нахожусь в отчаянии, беспокоясь за Сергея. Мы с ним очень близки. Да, мы живем в разных регионах, у нас разница в возрасте почти восемь лет, но мы как родные, а не двоюродные. И мне ужасно тяжело, зная, что ни в чем не повинный, близкий мне человек будет отбывать наказание за чужие прегрешения. Это несправедливо.
- И между тем это не выход: включать вашу личную, семейную проблему в масштаб следствия. Если Сергея обвиняют, значит, есть за что!
- Вам легко говорить: вы его совсем не знаете!
В этот момент из-за угла внезапно выскочил человек, направляя пистолетное дуло с глушителем прямо в Сезонова. Тот среагировал мгновенно: ударил по рукам нападавшего муляжом и двинул локтем в шею. Мужчина, одетый в джинсы и черную утепленную куртку без капюшона, охнул и упал на пол. Сезонов поднял его пистолет, бросив небоеспособный массо-габаритный макет, и вышел из-за стены, направляя дуло в сторону Владыкиной. Но едва сделав шаг в ее сторону, остановился и опустил оружие.
- Еще шаг – и я вколю ему всё до конца. Для него это смертельная доза.