Под рукой бойца, придерживающего раскрытую дверь авто, выпрыгнула маленькая девочка в ярком костюмчике и тут же обернулась к салону, притоптывая ножками. Из машины вышла молодая женщина, надела за спину сумку-рюкзак и взяла дочку за руку, отходя в сторону. Мужчины кивнули ей. Спецназовец хлопнул дверью. Женщина что-то говорила, обращаясь к генералу. Тот опустил голову и приветственно помахал ладонью, привлекая внимание девочки. Малышка держала женщину за руку и смотрела по сторонам, не обращая внимания на начальственного дядю.
Селиванов шагнул в сторону, отходя от женщины, и, втянув в себя воздух, посмотрел на Сезонова, который под взглядом генерала застыл. Притормозил и Ягосор. Женщина посмотрела на галактионца.
Полковник увидел по ее взгляду, как за короткий миг женщину захлестнули невероятные по силе эмоции. Холодный страх сменился всепоглощающей надеждой, которая тут же угасла и уступила место невероятно тягучей тоске. Он увидел, как ее глаза увлажнились, как она сморгнула, как взгляд вновь стал трезвым – она приняла всю неизбежность. Ей потребовалось меньше пяти секунд. Она стойко выдержала это, первое, испытание, надо отдать должное. Ведь ей в глаза смотрел будто на самом деле живой супруг. Только уже старше. Только уже другой.
Сезонов заглянул в глаза Яго. Тот смотрел на женщину с каменным лицом – смотрел и, казалось, не видел. Взгляд был неподъемно тяжел. Он словно прочувствовал ее состояние и понял, что она испытала. Он пропустил через себя ее горе. Своим молчанием он будто извинялся перед ней, что именно ему выпал крест быть ее «воскрешенным» супругом. Извинялся, что ему выпала эта ужасная доля – своим присутствием в ее жизни, своей внешностью пробуждать в памяти все счастливейшие секунды, часы, месяцы, годы, что она провела со своим любимым мужем, своим Александром, до его страшной гибели. Как он, Ягосор, не хотел причинять ей эту мучительную, душевную боль… Но за него уже всё решили военные. И другого выхода нет.
Женщина опустила лицо, присев на корточки перед девочкой – дочкой и что-то шепнула ей на ухо, при этом не подняв на Яго глаза. Малышка удивленно округлила глазки и живо посмотрела на галактионца. Женщина поднялась, отпустила ее руку и мягко толкнула в спину.
Яго молча, в волнении наблюдал, как крошечная девчушка подбежала к нему и остановилась напротив, глядя с далекого низа вверх на него, задрав личико.
- Ты –мой папа? – девочка устремила на него большие карие глазенки.
Яго помялся.
- Н-ну... Д-да, – мотнул он головой, неуверенно посмотрев на нее с высоты своего роста, и немного неуклюже присел на корточки. – А почему ты спросила? Не… узнала? Не… помнишь?
Последние слова дались ему тяжело. Он осознал, что с этих минут должен играть новую для него роль – отца этой малютки. Невероятно сложно представить себя родителем, которого девочка не видела, без преувеличения, огромную часть своей маленькой жизни: как Яго помнил, ее отец погиб, когда малышке было всего три месяца. Он теперь должен быть и Крепловым, мужем той молодой женщины. Он не мог смотреть на нее, однако чувствовал ее взгляд на себе.
- Папа, ура!
Малютка, сделав маленький шажок, прижалась к Яго и обвила своими маленькими ручками его шею. Он оторопел и растерялся, непонимающе переводя взгляд с ее курточки на лица Сезонова и Селиванова. Увидев их участие, галактионец решился взглянуть на женщину.
Та стояла рядом с генералом, приложив ладонь к губам, не сводя глаз с обнимающей Яго дочки. Мария (кажется, так ее звали, вспомнил галактионец) наклонила голову, чтобы скрыть всё же навернувшиеся слезы, и отвернулась. Сезонов поджал губы, на секунду опустив глаза, и вновь посмотрел на Ягосора. Тот чувствовал сопение крохотного носика у самого уха и круглый открытый лобик на щеке. Сзади теплые пальчики касались его неприкрытой воротом куртки шеи, а маленькое детское сердечко билось рядом с его сердцем и словно хотело выпрыгнуть из тела малышки и поселиться в груди, как девочка думала, найденного папы, чтобы биться в унисон, рядышком, вместе.
Яго охватило необъяснимое душевное волнение, от которого сбилось дыхание. Он осторожно обнял девочку ладонями, словно боясь раздавить ее своими большими, сильными руками. Но когда дотронулся до ее тоненькой талии, в груди что-то кольнуло, и он вдруг явственно понял, что уже полюбил эту малышку с Земли. Она выглядит точно так же, как и маленькие детки его мира: две хватких ручки, две быстрых ножки, два больших доверчивых глазика, вздернутый носик. Яго обнимал малютку, которую будет называть дочкой. И он поверил, что с данного момента в ответе за девочку. Он будет ее защищать и охранять.
Он не сразу сообразил, что, задумавшись о будущем чужой до этого момента малышки, теперь ставшей его, зарылся пальцами в ее коротко стриженные темно-русые волосенки на затылке, сдвинув шапочку, и положил свой небритый подбородок на ее плечико.
- Ты колючий. – Ярослава – у малышки красивое имя – посмеялась и фыркнула, отстранившись от Яго, любопытно и доверчиво посмотрела ему в лицо. А потом вдруг подняла ручку и прикоснулась маленькой ладошкой к его щеке и провела пальчиками по подбородку. – Как ёжик.
Ягосор молча смотрел на девочку и накрыл ее ручку своей ладонью.
- Ты останешься с нами? – девочка круглыми глазками уставилась на него.
- А... есть другие варианты? – тут же ответил Яго вопросом на вопрос. В голосе проскользнуло волнение.
- Вдруг ты уедешь, и я опять тебя не увижу? – девочка понизила голос. Он показался галактионцу грустным и обиженным. – Мама говорила, что ты всё это время был очень далеко и приехал только сейчас.
- Нет, я… я буду рядом с тобой. И… – Ягосор на секунду замялся и посмотрел на молодую женщину. – И с мамой.
Мария мягко кивнула, встретив его взгляд. Будто поддержала, утвердила.
- Ура! Мама, мама! Папа правда больше не уедет? Он только что мне пообещал! – Ярослава высвободилась из его объятий и шустро подбежала к маме, радостно перед ней прыгая и тряся за руку.
- Да, доченька. Папа будет с нами рядом. – Мария улыбнулась и обвила непоседливую дочку, крутившуюся как волчок, за плечи, поправив на голове шапочку. Взгляд встретился с галактионцем. Тот распрямился и подошел к ней.
Он встретил ее впервые, до этого видел лишь на фотографиях и видеозаписях, которые ему демонстрировали в военном центре столицы, подготавливая к встрече с родными и друзьями настоящего Креплова. Мария была в точности такая же, как на снимках: чуть ниже его ростом; открытое, даже юное, лицо, стрижка до плеч, большие темные глаза, как у Ярославы – дочь унаследовала их от мамы. Стройную фигуру скрывало длинное светлое пальто, шею свободно обвивал мягкий платок.
- Эмм… Привет. – Яго протянул было Марии руку, но через миг замешкался и опустил ладонь, шумно втянул воздух сквозь зубы. – Рад… встрече.
Галактионец всё же коснулся Марии. Ее теплая ладонь и длинные красивые пальцы при рукопожатии, казалось, утопали в его широкой и крепкой руке.
Оба молча смотрели друг на друга, изучая лица. Ярослава стояла перед мамой и переводила взгляд с нее на мужчину – своего папу. Сезонов, едва слышно шаркнув ботинком по асфальту, подошел к Селиванову.
Мария внезапно для Яго шагнула ближе и обняла его, прильнув и затаив дыхание. Галактионец машинально заключил ее в свои объятья, глухо прокашлявшись, глядя на их отражения в тонированном заднем стекле кроссовера. На его лице – сумбурные метания всеразличных чувств и эмоций; его руки обвивают спину женщины; та стоит неподвижно, склонив голову ему на плечо. Спустя короткие секунды Мария мягко отстранилась от него, посмотрев в глаза. Слабо улыбнулась. Яго, наоборот, расплылся в широкой улыбке. Женщина хихикнула. У ее глаз собрались искренние, будто детские, лучики-морщинки.
- Пройдемте с нами. Ненадолго, – произнес генерал, взглянув на Марию и Ягосора. – Беседа займет не больше получаса. А потом мы вас отпустим. Домой.