Я не хотела ни с кем договариваться, я хотела только обезопасить сына и себя, но если выбирать между Инессой и Анькой, все-таки склонялась к последней. Возможно, во мне проснулись какие-то чувства к моему двойнику? Кстати, почему "двойнику"? Увы, в русском языке это слово, кажется, не имеет формы женского рода. Если она говорит правду — в смысле об Инессе и убийстве матери, — то да, конечно, Анька. Но ведь она, как я понимаю, соврет недорого возьмет. А, может быть, правду говорила Инесса — и Аньку надо лечить? С кем бы посоветоваться, черт побери?! Или молча соглашаться со всеми, тихо кивать, а тем временем гнуть свою линию? Никому ничего не обещать, что-то делать — по минимуму и постараться как-то выкрутиться. Может, найти могущественного покровителя?
Но Поликарпова, в отличие от предыдущих новых знакомых, понравилась Костику. А интуиции ребенка я доверяю. Это решило дело.
Анька тем временем сходила в комнату, вернулась на кухню со своей вместительной сумкой, вытащила оттуда сотовый телефон и внушительную пачку стодолларовых купюр, перетянутую резиночкой, отслюнявила десять бумажек и положила их на стол, а пачку убрала обратно в сумку.
— Это тебе, — сказала она. — На мелкие расходы. Телефон тоже тебе. Запомни номер моего сотового. — Она назвала его и заставила нас с Костиком несколько раз повторить. — Ну? Берешь или нет?
Купюры зеленого цвета радовали глаз. Если все-таки надо принять чью-то сторону…
— Ты можешь гарантировать, что мы с Костиком останемся живы? Что с моим ребенком все будет в порядке? — спросила я.
Анька хмыкнула.
— Этого гарантировать не может никто, — сказала она. — Но я могу дать тебе слово, что не буду специально подставлять вас. А это уже что-то. Ребенку вообще незачем высовываться. Понял, ребенок? Будешь сидеть тихо, чтобы мама не волновалась. — Анька растрепала ему волосы и снова повернулась ко мне: — Инесса же непременно тебя подставит.
— А ты?! — воскликнула я. — Мне все равно — специально или неспециально.
Анька покачала головой.
— Ты не поняла меня с самого начала, Лера. Подставляться буду я. Я сама буду изображать себя. Я, а не ты, как планирует Инесса. А ты в это время будешь сидеть тихо и даже носа не показывать. Вместе с ребенком. Есть у меня кое-какие норки… Подготовлены на черный день. — Анька немного помолчала, усмехнулась и добавила: — Ну, не исключено, что ты иногда поможешь мне. Если захочешь. Но насиловать не буду.
Я согласилась. А что мне еще оставалось делать? Да и сто тысяч долларов получить очень хотелось. Главным, конечно, была моя уверенность (пусть основанная на интуиции), что Костик от Аньки не пострадает. И я очень надеялась, что она даже поможет защитить его от своих родственничков.
— Так как быть с Костиком? — спросила я после того, как мы убрали на кухне и перешли в комнату.
— Лучше бы его, конечно, куда-нибудь отправить, — ответила Анька.
— Нет!!! — завопил ребенок. — Никуда не поеду. Здесь так интересно, а меня отправлять? Не поеду! — Сын топнул ножкой.
Зная своего ребенка, я поняла, что теперь-то уж точно его никуда не отправишь. Но как его уберечь? Анька уверенно заявила, что подумает насчет Костика и того, как его присутствие обернуть в нашу пользу. В твою пользу, Анечка, хотела я поправить гостью, но сдержалась. В крайнем случае, Костик посидит у Лехи или у Артура. Но, как я видела, у ребенка загорелись глаза. Ему наши уже имевшие место и будущие приключения очень нравились. Он собрался активно участвовать в планах тети Ани. А тетя Аня уже мечтательно смотрела вдаль… Что-то она сейчас планирует?
Внезапно в дверь позвонили.
— Кто это может быть? — резким тоном спросила Анька.
Я пожала плечами. Судя по последнему развитию событий, мог быть кто угодно.
— Так, я иду открывать, — заявила Анька, — и изображаю тебя. Посмотрим, как это у меня получится. А ты… в шкаф! Ребенок, со мной. Поможешь, если что.
Я юркнула в свой вместительный стенной шкаф, пожалуй, самую рационально сделанную часть "хрущобы", а Анька с Костиком отправились к входной двери.
Я держала дверцу шкафа чуть приоткрытой, чтобы слышать, о чем говорят. Если зайдут в комнату — закроюсь плотно.
Пришел Артур Иванов — за солью.
Костик с ним поздоровался, Анька тут же пригласила в кухню. Представляю, что она могла подумать, когда его увидела. Я же еще не рассказала ей, с кем общаюсь в "мирной жизни". Кстати, этот пробел следует восполнить, если уж мы работаем вместе. Надо, чтобы она хотя бы по фотографиям изучила моих знакомых, а я — ее. Круги-то общения у нас не совпадают. Но на ошибках учатся. К сожалению, на своих. Хорошо еще, что первой ошибкой стал мой сосед.
Я глубоко задумалась, и из размышлений меня вывел гневный голос Артура.
— Лера, ты издеваешься надо мной? На солнце перегрелась?
— Ну а чего такого? — недоуменно спросила Анька.
Я догадалась, что она предложила бедному парню бананов. Откуда же она могла знать, как он к ним относится? Я поняла, что должна вмешаться. Портить отношения с Артуром совсем не хотелось, тем более что его помощью скорее всего придется воспользоваться. По крайней мере мне.
Я вышла на кухню.
— Куда приперлась?! — завопила Анька. — Тебе было велено сидеть в шкафу!
Артур в одних спортивных шортах на завязочках и тапках на босу ногу, с майонезной баночкой в огромных лапищах ошалело переводил взгляд с Аньки на меня и обратно, на столе лежали четыре банана, которые мы с Костиком и Анькой не успели съесть.
— Артур, прости ее, она не знала, — извинилась я за Аньку.
Иванов еще раз внимательно посмотрел на меня, потом на гостью и дико расхохотался. Смеялся он так заразительно, что вскоре к нему подключились и мы.
— Нет, ты прикинь, — заливалась Анька. — Открываю дверь. Стоит полуголый негритос. Просит насыпать баночку соли. Ну, я веду его на кухню. Тут бананы. Конечно, предлагаю. А он… Ха-ха-ха! Ой, не могу!
Отсмеявшись, мы снова плюхнулись за стол. Артур заявил, что у него есть бутылка, но только одна. Не хватит.
— Ты и пьешь, как русский? — уставилась на него Анька.
— А я и есть русский, — сказал сосед. — Моя фамилия Иванов.
— Издеваешься?
— Спроси у Лерки.
Анька посмотрела на меня. Я кивнула. Анька опять залилась смехом.
— Ты тут пока расскажи гостье историю моей жизни, — сказал мне Артур. А я еще за одной сбегаю. И Леху привезу.
— Кто такой Леха? — тут же насторожилась Анька.
Мы пояснили.
— Вези, — сказала она Артуру. — Тогда бери еще две бутылки. Лучше три. Тебе денег дать?
Артур опять обиделся. Он не мог позволить себе брать деньги у женщины, в особенности, если сам предложил сбегать к ларьку. Анька тут же выдала Артуру несколько комплиментов, заявив, что ей, к ее большому сожалению, приходилось слишком много общаться с альфонсами, но, оказывается, есть еще на Руси настоящие мужики, хотя и черного цвета.
Артур удалился. Я тут же высказала умную мысль о необходимости обмена информацией о наших знакомых. Анька велела мне для начала рассказать о моих, заявив, что для рассказа о ее мужиках потребуется не один день, более того, на этот раз она пришла неподготовленной — без фотографий и видеокассет. В следующий раз принесет. А тогда уже и пояснит, кто есть кто.
— Кстати, как он в койке? — вдруг спросила гостья. — Слыхала я, что негры в этом деле очень даже ничего. Я, правда, сама никогда не пробовала.
— Я тоже, — огрызнулась я и заметила, что ей следует соображать, что можно говорить при ребенке, а что нет.
— Я уже не маленький, — тут же встрял Костик, — и все понимаю.
Мне очень бы хотелось выгнать сына погулять, но разве сейчас это удастся?
— А все-таки? — спросила Анька.
— Не в моем вкусе, — сказала я.
— Неужели никогда не хотелось попробовать? — не отставала Поликарпова.
Костик тут же поинтересовался, что именно. И не попробовать ли ему? Он любит пробовать все новое. И вкусное.
— Для меня это неприемлемо, — сказала я Аньке, не отвечая сыну, и предложила сменить тему.