— И что ты теперь собираешься с ним делать? — мне было просто любопытно. — Подкинешь кому-нибудь?
— Ты прямо в точку, Лерка, — захохотала Поликарпова. — Растешь! Моя школа!
Да уж, месяц назад у меня голова так не работала и никакого оружия в квартире не валялось.
Анька намеревалась подкинуть пистолет Валентину, бывшему любовнику своего брата. Она была практически на сто процентов уверена, что тот не имел к убийству никакого отношения, но ведь нужен же какой-то козел отпущения? Так пусть придурок расплачивается за полученные блага. Для Аньки главное отвести от себя все подозрения (мало ли кто кого еще на нее натравит) и избавиться от оружия. Пусть потом Валентин объясняется с интересующимися личностями, а как — его проблемы.
ГЛАВА 15
На следующее утро я чувствовала себя значительно лучше, но все равно решила еще один день не покидать пределы квартиры. Костик отправился гулять, Анька уехала.
Я лежала на диване и читала книгу. Примерно в два часа дня в дверь позвонили.
Я предполагала, что это может быть проголодавшийся ребенок, и отправилась открывать в длинной футболке — в такой же, в какой Анька встречала мамашу.
На пороге стоял Иван Поликарпов.
— Рад видеть вас в добром здравии, Лера, — сказал он. — Какие у вас шикарные ноги!
Я предложила ему пройти на кухню, никак не отреагировав на комплимент. Зачем приперся еще и сегодня?
— А где, интересно, вы были вчера? — спросил Иван, оседлав табуретку и внимательно меня разглядывая.
Я удивленно посмотрела на него.
— Здесь. Я вчера вообще не выходила из дома. Мы же с вами, кажется…
— Вы что, сидели в шкафу?
"Прямо в точку", — хотелось ответить мне, но я вовремя сдержалась, а вместо этого спросила:
— Что с вами, Иван? Насколько мне помнится, вы вчера не так уж много пили…
Поликарпов расхохотался — и в эту минуту был очень похож на Аньку. Я молчала, размышляя, зачем он все-таки приперся. Неужели абсолютно уверился вчера, что перед ним разыгрывала спектакль его сестра? А сегодня оставил людей следить за домом. Они увидели, что Анька уехала. И он решил зайти наудачу. Вполне вероятная теория.
— Лера, где вы были вчера? — Иван повторил свой вопрос теперь уже очень серьезным тоном.
Смотрел он на меня так, как иногда смотрела Анька, — и от этого взгляда мурашки пробегали по коже. Это у них что, от папочки? Наследственное?
— Здесь, — сказала я, встала и достала чашки. А вообще стоит ли предлагать ему кофе? Или выгнать сразу же? Наверное, он так просто не уйдет? Может, постучать соседке по батарее? Как жаль, что мы не договорились с ней об условных сигналах. И ведь она вчера познакомилась с Иваном, расспрашивавшим ее про спятившего Стасюса, и назвала его бандитом. Сейчас бы с радостью вызвала милицию. И получила бы еще одну новость для сообщения своим товаркам во дворе.
— Лера… — опять открыл рот Поликарпов.
— Покиньте, пожалуйста, мою квартиру! — резко повернулась я к нему. Мне надоели непрошеные гости! Понимаете: надоели! Вставайте! — Я убрала чашки назад.
— Ну, Лера! Как вы неласково меня встречаете! То ложитесь в постель с мужчиной, которого видите первый раз в жизни…
— За кого вы меня принимаете?! — взорвалась я. — В жизни со мной такого не было! Вы меня явно с кем-то спутали.
— Я, — Иван сделал ударение на этом слове, — вас ни с кем не спутал.
Я опять устало опустилась на табуретку напротив Ивана, а он продолжал говорить. Он не сомневался, что в постели со Стасюсом была Анька. Стасюса, кстати, вызволили из психушки, вернули домой и пригласили для него лучшего специалиста в городе.
— И что сказал лучший специалист? — поинтересовалась я из чисто женского любопытства.
— Вас это волнует? Вы Стасюса видели хоть раз в жизни? Вы потащили его в постель, как только он переступил порог вашей квартиры? Вы или Анька? Я уверен на девяносто девять процентов, что это была она, но один процент все-таки остается. Так, может, все-таки вы совсем не такая паинька, какой кажетесь? С вашими шикарными ногами…
Наверное, мне следовало мгновенно ответить "да", но я этого не сделала. Я молчала. Иван же доказывал мне, что над Стасюсом поработала его сестра. Поработала так, что на некоторое время вывела мужика из строя. У него, конечно, не безнадежный случай, однако требуется лечение. Но за вывод из строя одного из людей Ивана виновный должен платить.
— Так кто будет платить, вы или моя дорогая сестричка? Ее сейчас нет с нами, а вы сидите напротив меня. Готовы расплачиваться за Анечкины подвиги? Она вас предупреждала, что придется держать ответ? Что в нашем мире ничего не спускается на тормозах, даже женщинам с такими ногами? ("Дались ему мои ноги", — подумала я, но промолчала) Чем она держит вас, Лера? Неужели вы до сих пор не разобрались в том, что представляет собой Анька?
Я все равно молчала. Почему он так уверен во всем, что говорит? А говорил Иван очень уверенно…
— А вообще, Лера, — прервал он мои размышления, — я хотел бы узнать, каким образом труп Степана очутился напротив больницы "Скорой помощи".
Я удивленно вскинула на него глаза.
— Чайник-то вскипел, Лера, — как ни в чем не бывало продолжал Поликарпов. — Угостите меня кофейком. Сами выпейте. Или, может, чего-то покрепче?
Я сидела, не двигаясь. Или надо было начинать оправдываться? Говорить, что я ничего не знаю? Не понимаю, о чем он говорит? Я — художница Лера, расписывающая деревянных матрешек, яйца и колокольчики, к криминальным трупам никакого отношения не имеющая, в чужие квартиры без спроса отродясь не проникавшая… В общем, законопослушная гражданка. Ни разу в жизни Аньку Поликарпову не видела и очень хочу, чтобы их семейка оставила меня в покое.
Иван встал, вынул убранные мной чашки, нашел сахар, банку растворимого кофе, положил себе две ложки, спросил, сколько мне, залил кипятком — и устроился пить кофе, словно у себя дома.
Я не представляла, как его выгнать. Тут в дверь опять позвонили. Кто это? Мое спасение или поддержка Ивану?
— Идите откройте, — сказал Поликарпов, не поднимаясь с табуретки.
Это был Костик, изъявивший желание пообедать. Ребенок устроился на кухне, заняв свободную табуретку, а я стала разогревать еду. Иван расспрашивал Костика о том, как тот проводит летние каникулы. Сын непринужденно болтал.
Разогрев кастрюлю позавчерашних щей, я была вынуждена предложить их и Ивану, подумав, что если мы их сегодня не съедим, то они, возможно, скиснут. Иван незамедлительно согласился.
— Вкусно, — похвалил Поликарпов. — Мама у тебя очень хорошо готовит, Костя.
— Ага, — кивнул ребенок с набитым ртом.
— А как готовит тетя Аня? — как само собой разумеющееся спросил Иван, когда Костик прожевал.
— Никак не готовит. Она не умеет.
Иван посмотрел на меня и усмехнулся, потом повернулся к ребенку и спросил:
— А вчера с бабушкой и дедушкой кто разговаривал — мама или тетя Аня?
И тут до Костика дошло, как он оплошал… Ребенок заревел и стал уверять меня, что он не хотел… Я его успокаивала, убеждая, что ничего страшного не произошло, а сама метала взгляды-молнии в сторону Ивана. Он же только посмеивался, уплетая щи за обе щеки, и еще имел наглость попросить добавки.
Трапезу мы заканчивали молча, а потом я отправила несколько успокоившегося Костика смотреть принесенные вчера дядей Димой видеокассеты. Я понимала, что разговора с Иваном не избежать. И просто так он от меня не уйдет. Только вот что теперь ему говорить? И только бы не принесло сейчас Аньку… Хотя если и принесет? Иван захватит ее силой? Или мы вдвоем сможем с ним справиться? Если только он один, а внизу не ждут помощнички. Я на всякий случай быстро глянула в окно, выходящее как раз на ту сторону, что и парадная.
— Темно-синий джип — мой, — заявил Иван, заметивший мой взгляд. Ребятки мои там меня поджидают.
Темно-синий джип? — вспомнила я. Это именно про него говорили мать с отцом. Именно он приезжал к ним на дачу, а образины, по выражению матушки, вылезшие из машины, интересовались моей особой. Значит, это были люди Ивана?