— Принеси, — кивнул шатен моряку.
— Колы, — добавил Костик.
Моряк удалился.
— Садитесь, — устало сказал шатен нам с сыном, указывая на два свободных кресла.
Мы сели. Появился моряк с банкой колы.
— А стакан? — спросил ребенок. — Мама мне всегда говорит, чтобы я не пил из банки. На ней микробы.
Из бара, находящегося в комнате, тут же извлекли несколько бокалов и поставили их на зеленое сукно.
— А что будете вы? — спросили у меня.
— Виски. Без содовой, — ответила я, полагая, что сегодня за руль мне садиться уже не придется, да и, откровенно говоря, выпить хотелось здорово, причем чего-то покрепче. Я понимала, что в сложившейся ситуации без полбутылки не разберешься.
Когда мы все устроились со стаканчиками, а те, кому не хватило сидячих мест, подперли спинами стены, старший снова очень внимательно посмотрел на меня и заявил:
— Но похожа, черт побери…
— На кого я похожа? — решила выяснить я.
— На Анку, — пояснил старший.
Можно подумать, я знаю, кто такая Анка. Я как раз поинтересовалась об этом. Старший усмехнулся и наконец спросил, как меня зовут.
— Лера, — представилась я.
— За знакомство, Лера! — поднял свой бокал шатен и чокнулся со мной. Артем. Ребенок, а тебя как звать-величать?
Ребенок представился. Остальные присутствующие промолчали, да я бы все равно их всех не запомнила, тем более многие смотрелись как близнецы.
— То есть вы даже не знали, что так похожи на Анку? — поинтересовался Артем.
Я завелась и высказала Артему все, что думаю о захвате нас с Костиком в плен и его молодцах, обращавшихся с нами не очень вежливо, чтобы не сказать хуже.
— Я не знаю никакой Анки и никакого Чапая и знать их не хочу! закончила я свое сольное выступление.
— Но про Чапая ты знаешь, — заметил Артем, переходя на "ты". — Я его не упомянул ни разу. Упомянула ты.
— Эти рассказывали, — встрял Костик, кивая на застывших у двери моряка с бандерлогом.
— Что рассказывали? — быстро спросил Артем, бросая суровый взгляд на подчиненных.
— Они говорили, что Чапай — мой дедушка, сообщил Костик. — И не верили, что он коммунист.
Минут двадцать ушло на выяснение сути беседы, состоявшейся в отведенной нам с сыном комнате. Еще через полчаса собравшиеся знали все про мои отношения с родителями, умершую бабушку, наши с Костиком жилищные условия и род моих занятий. Мне же, к моему великому сожалению, ничего нового выяснить не удалось. Артем, следует отдать ему должное, очень умело вел допрос, выясняя все, что его интересовало, и не предоставляя взамен никакой информации. Остальные в разговоре не участвовали, только напряженно слушали.
Вскоре мы переместились в другую комнату, где уже был накрыт стол. Мы во второй раз поужинали. Ребенок уплетал подаваемые яства за обе щеки.
— В общем, так, — заявил Артем в конце трапезы. — Сегодня ехать в город уже поздно. Переночуете здесь. Условия, я надеюсь, устраивают?
Я кивнула. Мне еще не приходилось жить в подобных апартаментах.
— А завтра ребята отвезут вас домой.
— Где моя машина? — уточнила я.
Артем вопросительно посмотрел на бандерлога.
— Ну это… — протянул он. — Мы когда увидели, что Анька на такой колымаге…
— На ней мой прадедушка тринадцать лет ездил и мы с мамой уже пять, встрял Костик.
Бандерлог молчал.
— Где моя машина? — повторила я, глядя прямо на похитителя.
— Ну, там осталась… — протянул он. — Ну, мы думали…
Артем тут же отдал распоряжение, чтобы за моей машиной съездили и пригнали ее к дому. Я поблагодарила его.
Вскоре мы с сыном отправились в предоставленные нам апартаменты. Но перед тем, как ребенок заснул, я спросила его мнение о наших новых знакомых — всегда полагаюсь на его детскую интуицию.
Костику понравились два наших основных тюремщика — моряк с бандерлогом.
— А дядя Артем? — уточнила я.
— Он злой, — сказал ребенок. — Я ему не верю.
Утром нам предложили съездить искупаться и позагорать. Мне это не понравилось.
— Где Артем? — спросила я.
Мне ответили, что он уже уехал (и в самом деле, второго джипа во дворе не было видно), приказав развлекать нас до обеда, накормить, а потом отвезти домой.
— Вчера я поняла, что домой нас отвезут утром, — заметила я.
Мне ответили, что обстоятельства изменились.
Складывающаяся ситуация начинала мне нравиться все меньше и меньше. Прав был мой ребенок, заявив вчера перед сном, что дяде Артему он не верит. Хозяин замка, видимо, решил меня как-то использовать, заметив внешнее сходство с какой-то Анкой, дочерью Чапая? А если все-таки согласиться поехать на речку, а там попытаться сбежать? Нет, как тут сбежишь, от такой-то оравы?
— Где моя машина? — решила выяснить я.
На этот раз мне ответили, что машина будет позднее.
Костик высказался за купание, и мы отправились на "Паджеро" к какому-то очень чистому, но довольно холодному озеру, где провели часа три. Костика всячески развлекали, что ему очень понравилось. Приятный молодой человек поддерживал со мной беседу на отвлеченные темы, но стоило мне задать какой-нибудь вопрос на одну из интересующих меня, как он тут же уводил разговор в другое русло.
Когда мы вернулись в замок, нас уже ждал обед, после которого мне сказали, что можно возвращаться домой.
Я удивленно посмотрела на говорившего. Честно признаться, теперь я уже не ожидала, что меня так просто отпустят. Парень усмехнулся.
— Все нормально, — сказал он. — Задержка вышла, пока оформляли машину.
— Что? — уставилась я на него. — Зачем ее оформлять?
— Ну ваша, в общем…
— Где моя машина?! — взвизгнула я.
Мне предложили пройти во двор. Там стояла, поблескивая на солнце, ярко-красная "Тойота-Королла" с тонированными стеклами.
— Вот, — сказал провожатый.
— Что "вот"? — не поняла я.
— Ваша машина. Документы в "бардачке". Не волнуйтесь. Машина не "паленая". Документы в полном порядке.
У меня от удивления открылся рот. У Костика тоже.
— Простите за доставленное беспокойство. Вас проводят до выезда на шоссе.
Я приложила немалые усилия, чтобы не завопить от радости.
ГЛАВА 2
"Тойота" оказалась девяностого года выпуска, но в прекрасном состоянии и совсем недавно покрашена. Сидя за рулем, я просто наслаждалась жизнью.
Несколько дней весь наш двор обсуждал появление у меня новой машины. Я таинственно улыбалась. Костик молчал, как партизан на допросе в гестапо.
Мы, как я уже говорила, живем в самой обычной "хрушевке", но ее месторасположение имеет один большой плюс — перед домом простирается заброшенный яблоневый сад.
Когда мои бабушка с дедушкой переехали в этот дом из коммуналки, место новостройки еще нельзя было считать городом, хотя официально оно значилось в пределах его границ. Территория принадлежала то ли колхозу, то ли еще какому-то сельскохозяйственному объединению. Огромный сад был обнесен забором, его охранял сторож с дробовиком, иногда пускавший сюда молодых мамаш с колясками за рубль с носа. И до сих пор этот район Питера остается относительно зеленым. По крайней мере есть где гулять с ребенком, есть места для выгула собак, дорожки для бегунов, а посреди сада даже заасфальтирован круг, чуть меньше километра, на котором тренируются лыжники на лыжероллерах. Единственный недостаток — в саду нет никакого водоема, а то бы в жаркую летнюю погоду можно было, не отъезжая никуда от дома, просто лечь у водички и позагорать. Правда, я и так загораю в саду, потом плескаюсь в собственной ванной. И до карьеров, тоже оставшихся в нашем районе, от меня недалеко — в особенности на машине.
Автомобили, стоявшие вдоль нашей пятиэтажки, никогда не отличались ничем особенным. Да и что могут себе позволить жители "хрущобы"? Видавшие виды "жигуленки" и "Москвичи", "Запорожец", изредка иномарка с какой-нибудь немецкой свалки. Моя ярко-красная "Тойота" казалась дамой в вечернем платье в окружении бомжей.