Ладислав Фараго утверждал, что пять магнитофонных записей интервью с Эйхманом в Аргентине — так называемые записи Сассена — содержат свидетельства о Бормане и что Биллем Сассен, бывший офицер абвера, который вел эти записи, сознательно не представил их трибуналу. Это утверждение Фараго не получило никакого подтверждения, поскольку Сассен отказался сотрудничать с кем бы то ни было.
Разоблачения продолжались. Николас Эйхман, двадцатипятилетний сын Адольфа Эйхмана, заявил, что Борман жив и что он «не так беден, как мой отец. Даже евреи со своими миллионами долларов не могут схватить его».
В статье в «Дейли скетч» Комер Кларк утверждал, что израильская секретная служба говорила ему, что Борман вылетел из Испании в 1948 году с испанским паспортом на имя Хосе Поссеа и продолжает уходить от израильских агентов, которые в 1952 году выследили его переезд из Аргентины в Бразилию. Он уверял, что два израильских агента разрабатывали планы его похищения из морского порта на восточном побережье Сальвадора, но Борман расстроил их намерения, когда в 1958 году лег в больницу и спустя несколько месяцев умер от рака. Могила его якобы находится поблизости от городка Барилоче, расположенного в Андах, в тихом месте в десяти километрах от города. Однако никаких подтверждений этой версии не последовало.
Нельзя скидывать со счетов и испанца Анджела Алькасара де Веласко, который утверждал, что после окончания войны он организовал бегство Бормана в Швейцарию.
Несмотря на все продолжающиеся «разоблачения» и глупо срежиссированную дезинформацию, израильская команда во главе с Тудаем Фридманом продолжала неустанно охотиться за Борманом.
Обнаружение доктора Вернера Хейде, эсэсовского врача, которого разыскивали за преступления против человечности — убийств тысяч евреев, — дало возможность устроить суд над ним. Перед началом судебного процесса государственный обвинитель Франкфурта доктор Фриц Бауэр детально его допрашивал. В результате этих допросов главный обвинитель Мецнер сделал заявление агентству Рейтер:
«Несмотря на утверждения обратного, включая показания Ганса Баура (пилота Гитлера), управление генерального прокурора земли Гессен продолжает свои усилия по розыску Мартина Бормана, исходя из уверенности, что глава национал-социалистической партии выжил.
Управление генерального прокурора во Франкфурте выражает удовлетворение тем, что в его распоряжении имеется информация, которая может подтвердить, что Борман на свободе».
А спустя два дня Хейде был найден в своей камере повесившимся, а доносчик Фридрих Тильман выпал или выбросился с восьмого этажа служебного здания.
История, рассказанная Бауэру Хейде и Тильманом, сводилась к тому, что Хейде скрывал Бормана в эсэсовском госпитале в Граастене, неподалеку от датского города Сондеборг. Опять-таки невовможно установить, рассказывали ли Хейде и Тильман эту историю, чтобы спасти себя, или пытались рассказать правду.
Позднее, в том же 1964 году, ситуация изменилась самым решительным образом Восточногерманские власти сделали заявление, из которого явствовало, что могила, в которой было захоронено якобы тело Бормана после того, как оно было обнаружено в Берлине на мосту Лертер, была вскрыта вследствие вспыхнувшего интереса к его делу, но оказалась пустой — там не было никаких следов захоронения.
8 июля 1964 года Бауэр сказал, что он получил из Парагвая сообщение от неназванного им человека, извещающего его, что Борман живет именно там. Судя по этому сообщению, Борман несколько раз бывал в Асунсьоне, столице Парагвая, в обществе доктора Менгеле.
В первую неделю августа вся эта история подтвердилась, хотя и в несколько измененном виде. Появилось сообщение, что Борман умер в 1959 году в доме парагвайца немецкого происхождения Бернарда Юнга и якобы похоронен в Ига, деревне в тридцати пяти километрах от Асунсьона.
Западногерманский журналист Герберт Джон вылетел в Асунсьон и поехал в машине в Ита, чтобы расследовать эту версию. Он обнаружил, что регистрацию захоронений проводит сам могильщик. Герберт Джон неофициально раскопал могилу под номером 3, про которую в регистрационном журнале было написано, что в ней похоронен Хуан Хермосилла. В могиле он нашел беззубый череп и отдельные кости, завернутые в материю, и решил, что они, вероятно, принадлежат Хуану Хермосилле.
Бернарда Юнга он выследил в Испании, где, как неожиданно выяснилось, он теперь проживал. Юнг отказался подтвердить или опровергнуть, что Борман умер в его доме.