Есть смысл выяснить судьбу четырех доверенных лиц, которые стояли между Евой и деньгами. Людвиг Фрейде, первый из доверенных лиц, был широко известным немецко-аргентинским банкиром, тесно связанным с нацистами. После того как вклады были сделаны, против него был выдвинут ряд обвинений, но потом, совершенно неожиданно, 6 сентября 1946 года расследование было прекращено, как сообщалось, по распоряжению президента.
Если, судя по всему, Фрейде серьезно угрожали, то для этого были достаточные основания. В 1952 году его нашли упавшим на столик во время завтрака — он выпил отравленный кофе.
Рикардо Штаудт, известный бизнесмен, которого считали вторым человеком в списке нацистов, обитавших в Южной Америке, был вторым доверенным лицом. Он попал в автомобильную катастрофу сразу же после того, как Рикардо фон Дейте, сотрудник «Банк Алеман Трансатлантико», третье доверенное лицо, был убит в 1950 году в Буэнос-Айресе.
Четвертым доверенным лицом был доктор Хейнрих Дорге, бывший помощник Ялмара Шахта, финансового гения нацистов. Он появился в Аргентине в 30-х годах и был хорошо осведомлен о жестокости Перона. Он был обречен умереть в 1949 году — его труп нашли на одной из улиц Буэнос-Айреса.
Если Борман добрался до Аргентины после войны, то, учитывая его огромные финансовые вложения в Еву Перон, он, разумеется, понял, что климат здесь не слишком здоровый и что есть места, где можно гораздо более выгодно держать свои вклады, например в Бразилии. (Когда Альберт Блюм, предполагаемый казначей организации ОДЕССА, созданной для финансовой поддержки бывших эсэсовцев, умер в Бразилии в 1983 году, он оставил после себя 39 миллионов фунтов стерлингов.) Борман, как и Менгеле, вероятно, понял, что нет никаких препятствий для переездов из одной страны в другую и получения там гражданства. Особенно гостеприимен был Парагвай. Скорее всего им покровительствовал влиятельный архитектор Фредерико Хаазе. Он был женат на дочери министра финансов Парагвая при президенте Стресснере,
АРГЕНТИНСКИЕ РАЗОБЛАЧЕНИЯ
Что касается Аргентины, то там некоторое время царила относительная тишина насчет судьбы Мартина Бормана, когда 2 февраля 1992 года газета «Кларин», выходившая в Буэнос-Айресе, неожиданно сообщила о том, что Аргентина публикует ряд документов, касающихся некоторых хорошо известных нацистов.
1 февраля 1992 года президент Карлос Менем и ми нистр внутренних дел Манцано председательствовали ш заседании, которое впервые разрешило обнародовать досье Бормана.
Похоже было, что аргентинцы рассматривали Бормана как самого главного из всех нацистов. Дело на него было, по всей видимости, заведено в 1948 году, и до конца 50-х годов аргентинское правительство получило дюжины заявлений, касающихся его пребывания в Аргентине По требованию США в 1949 году был выдан весьма условный ордер на его арест.
В досье Бормана имеются документы, указывающие на то, что аргентинское правительство получило информацию от западногерманского правительства и от Интерпола. В их числе —описания внешности Бормана и копии отпечатков его пальцев. Подвергаясь продолжавшемуся нажиму со стороны Соединенных Штатов, аргентинцы занялись телефонным прослушиванием западногерманского посольства.
Из материалов дела становится ясным многозначительная вялость в поисках различных следов Бормана, и создается впечатление либо намеренного отсутствии интереса, либо апатии. В двадцати восьми папках досье Бормана, хранящегося в аргентинских архивах, есть упоминание того, что «секретная папка за 1960 год уничтожена, и, таким образом, невозможно установить содержание документа 3163».
В папке 49 читаем такую же запись:
«Правительственные материалы, использованные для данных протоколов, были проверены, и ни одной папки с таким номером, имеющей отношение к Борману, не обнаружено. Можно считать установленным, что упомянутая папка находилась в хранилище, отведенном для нее, и была залита водой в результате порчи водопровода, а папки, относящиеся к годам 1957— 1960 и 1960—1967, уничтожены. В результате не известно, содержали ли они какую-либо информацию о подозреваемом объекте».