Нельзя раскисать, нельзя! Однако Олег не думал ее отпускать, он печально вопрошал:
— Зачем вы втянули меня в свои игры?
— Олег, нельзя оставаться нейтральным! Если ОНИ победят… Он, нет, даже думать не хочется!
— Но я хотел жить! Я простой человек, которому не дано постичь ваши игры. Лично ты открыла мне то, без чего я вполне бы обошелся. Еще Палов писал об опасных знаниях. Пока человек в них не посвящен, он живет, радуется каждому пустяку — хорошей погоде, рыбалке, интересному фильму. Но когда его заставляют «прозреть» — радостей-то и не остается. Остается одна борьба!
Алевтина не выдержала, припарковалась к обочине и бесцельно глядела вдаль. Тяжело! И легче не становится… Олег по-прежнему стоял перед ней и глядел с немым укором.
— Отпусти меня, — тихо промолвила Алевтина. — Какой же ты!.. Не желаешь смилостивиться…
С кем она говорит? С призраком! Нет, нет, надо собрать всю силу воли в кулак и ехать дальше.
— Отпусти меня! — вторично промолвила девушка.
И только спустя мгновение поняла, что на нее смотрят ЖИВЫЕ, РЕАЛЬНЫЕ ГЛАЗА.
«Не может быть! Олег?!..»
Сначала она подумала, что спит и видит фантастический сон («Нельзя засыпать за рулем, вспомни Виктора Цоя»), нет, нет — ОНА НЕ СПИТ!
— Олег? — вырвалось у нее. — Но как?!..
Алевтина распахнула дверцу, словно не осознавая безумия своего поступка (что если это может быть оборотень-двойник?!), Олег спокойно сел рядом. Некоторое время они молчали — у Алевтины пропал дар речи, а Олег решил отдать в диалоге пальму первенства ей. Она бы и не против, но как сей диалог начать?
— Ты не?.. — Алевтина глядела ему прямо в глаза.
— Я настоящий! Тот самый Олег Окулов, который недавно получил у тебя первые настоящие знания.
«Нет, он ИЗМЕНИЛСЯ! Слишком уверенный взгляд… Не только уверенный, взгляд умудренного опытом человека, впитавшего в себя столько всего! Двойник?.. А я его впустила»
Рука Алевтина непроизвольно потянулась к карману, где находился газовый баллончик…
— Не надо, — мягко произнес Олег. — Уж кому-кому, а девушке, которая мне нравится, неприятностей не причиню.
«Он читает мысли!»
— Да, с некоторых пор я обладаю телепатией. Точнее, с тех пор, как вернулся из параллельного мира.
«Господи, как хочется верить ему! Но что мне делать?»
— Надо позвонить Евгению Алексеевичу, — подсказал Олег. — Он ждет, волнуется и пытается ПОНЯТЬ. Позвони…
Алевтина почувствовала, что послушалась бы Олега, даже если бы не хотела этого. Голос его ни к чему не принуждал, он убеждал ПОСТУПИТЬ ИМЕННО ТАК. Алевтина набрала номер профессора:
— Евгений Алексеевич… Извините, что разбудила. Рядом со мной Олег… Да, да, Олег Окулов… Едем!
Сон профессора точно рукой сняло. Олег здесь? Вернулся? И, точно так же как и Алевтина, задался вопросом: «Это и правда он?»
Вскоре Алевтина и Олег прибыли; профессор рискнул, дал команду пропустить обоих, посчитав, что его колоссальный опыт позволит расколоть двойника. Если не сразу, так чуть позже…
Да, парень изменился! И все-таки некое шестое чувство подсказывало Евгению Алексеевичу: «Это он!» Но торопиться с выводами профессор не стал.
— Садитесь, Олег. Расскажите, что произошло.
— Я, конечно, расскажу, что произошло. Но гораздо важнее, профессор, что ПРОИЗОЙДЕТ в будущем.
И он поведал о своих мытарствах в иной реальности. Евгений Алексеевич, давно бросивший курить, вновь непроизвольно начал искать сигарету. Слова Олега подтверждали его догадки о сущности параллельного мира. Для того, чтобы найти к нему дорогу совершают далекое путешествие в Тибет. А дорога та оказывается рядом — в небольшом подмосковном селении. Но вот на вопрос — ПОЧЕМУ БЫЛ ВЫБРАНЫ ИМЕННО ОЛЕГ И ВИКТОРИЯ, ответа не нашлось?
— Так что там о будущем? — спросил профессор.
— А произойти может вот что…
По мере рассказа Олега даже такой закаленный человек, как Евгений Алексеевич, ощущал, что его охватывает озноб…
Глава двадцать третья
Восхождение
Просторная комната была странной конфигурации — не обычной, четырехстенной, а напоминающей треугольник. Только это и могло привлечь к ней внимание. Здесь отсутствовал какой-либо изыск: ни дорогой мебели, ни золотых подсвечников, ни гигантских сверкающих люстр, наоборот царил полумрак. Вдоль стен тянулись обычные скамейки, в результате вся обстановка напоминала кафедру, казалось, сейчас рассядутся студенты, а потом выйдет научный муж и прочитает безобидную лекцию. «Студенты» действительно появились, только не обычные, а одетые в балахоны и маски. Они действительно сели на скамейки, но никак жадные просители знаний, а с видом хозяев, требующих полного отчета. Их было ровно тринадцать, причем, маска, вошедшая последней, и принявшая поклоны остальных, держалась несколько отстраненно. Наступила пауза, первый акт то ли трагедии, то ли драмы, то ли комедии сыгран, приближался второй.