Но никто не усмотрел в этом никакой опасности для себя. Гости, как обычно, даже не поверили, что птицы настоящие. Мужчины в восхищении открывали рты, женщины мило повизгивали, любуясь очередной выдумкой устроителей грандиозного шоу. А стервятники летали ниже и ниже, пока не нападали, очевидно, ожидая команды…
Та же, кто должна была ее дать, подняла новый кубок с вином, золотой, украшенный драгоценными камнями и какой-то необычный, изогнутый. Последовал новый тост:
— За просвещение дураков!
Публика снова стерпела хамство, может, увлеченная стихией праздника, она ничего не услышала? Или хозяйка бала ничего не говорила, и все это плод воображения Лины?
Метрдотель была твердо уверена в одном: дела здесь творятся необъяснимые и страшные! Надо бежать! И тут же поймала на себе пронизывающий взгляд госпожи Ночь. Хозяйка бала молча «сказала» Лине:
— Не убежишь! Вы все здесь повязаны!
— Чего ты добиваешься? — прошептали губы метрдотеля.
— Покорности.
— Они и так покорны.
— Нет, порой брыкаются, проявляют ненужную самостоятельность. А сейчас их заменят те, кто никогда не помышляет о бунте, живет по предписаниям. По предписаниям делает карьеру, ворует, продает ближних и страну в целом. Они рядом, в любую минуту готовы выйти на подмену. И никто это подмены не заметит.
— Покорны?.. Не помышляют о бунте?.. Так ведь это же не люди, а бездушные копии.
— Правильно мыслишь, подруга. Наступает время копий.
Словно бомба разорвалась внутри Лины, не оставалось малейших сомнений в том, кто такая госпожа Ночь! Что же ей делать?! Кто-нибудь бы подсказал!..
— Спроси лучше, чего не делать? — подмигнула хозяйка бала.
…Предупредить людей? Не поверят!.. Бежать самой!
Полумертвая от ужаса Лина сделала шаг в сторону выхода. Только где он? Пространство вокруг занимало все более немыслимые границы, нет ни спасительных дверей, ни самого клуба Юлиуса Просперро.
Одна из птиц вдруг ринулась вниз, железный клюв нацелился в глаза Лины. И раз!.. И два!.. Ослепшая с душераздирающим криком повалилась на пол, множество ног затоптали ее, как только что кавалера Кейт Вильямс.
Хозяйка бала по-хозяйски огляделась:
— Пора! Они ничего не видят! Они будут спокойно погибать в огне. Погибать, танцуя, с вожделенными улыбками на устах.
После чего она сделала знак стервятникам!
Из пасти каждого хищника вырвалось пламя, созданная злым гением темных сил танцплощадка запылала, а гости и впрямь не желали прекращать нелепое веселье, полагая, что перед ними — очередное чудо виртуального мира. Пожар разгорался, вчерашние властители жизни гибли в огне, добровольно уступая место голодной армии двойников.
Глава двадцать шестая
Бал (Продолжение)
Госпожа Ночь, она же Кейт Вильямс, она же Виктория покинула горящее здание клуба и, оказавшись на улице, с удовольствием вдохнула вечерний, уже морозный воздух. Вокруг открывалась панорама Москвы: в левую сторону убегала вниз трасса прямо к парку Горького, в правую шла дорога к Павелецкому вокзалу, а впереди, совсем недалече — Кремль. Скоро она войдет в главный зал страны в качестве полноправной хозяйки. Разве кто-то или что-то ее остановит? Она могла наглядно убедиться, как плясали под дудку те, кто считали себя «главными людьми». Да и могло ли быть по-иному? Они давно служат тому, кому и сама Виктория. Только некоторые не задумываются об истинной сути своих господ, или же, опьяненные материализмом, не верят в их существование. Так проще и удобней.
И нет сил, кто бы противостоял ей! Был один «пророк», да и тот убежал в Австралию. Смиряются даже люди крепкой веры, мол, раз в Писании написано, так тому и быть. Виктория ехидно покачала головой: «Разве их Писание отрицает борьбу и предполагает безропотное подчинение так называемому злу? Но раз они убеждены в обратном, для меня это лишний козырь. И уж будьте уверены, ребята, я потом ни о какой предопределенности (В Апокалипсисе сказано, что после мрачной эры антихриста придет во Славе Своей Христос. — прим. авт.) думать не стану».
Голова Виктории закружилась: еще недавно жалкая девчонка, которую могли прижать дамочка от литературы и ее кретинообразный телохранитель, а сраная издательница избивала после сексуального использования. Что дал ей мир, созданный по законам Творца кроме слабости и унижения? Зато теперь…
— Я хозяйка мира, госпожа Ночь! — в экстазе вскричала Виктория. — А раз так, дамы и господа, продолжаем бал!
И она прямо на площади закружилась сама с собой. В ее голове звучала столь желанная страшная музыка разрушения. «Как же я счастлива!» — повторяла упоенная танцем Виктория. Ей было плевать на усиливающийся холод, на мнение редких прохожих (скоро они станут думать только по ее приказу), вообще на все на свете! Бал, продолжается бал!