— Да, Олег, да! — закричала Алевтина.
— Как радуется твоя шлюшка, — рассмеялся астральный двойник. — Еще одна представительница Добра! А дай волю, уничтожит несчастную девушку Викторию. И предлог найдется отличный: только уничтожив их, приблизим Царство Божие на земле; и не будет ни ночи, ни мглы, будет вечно сиять Солнце Истины.
— Довольно слов! — мысленно ответил Олег. — Перейдем к делам.
— Согласна, — телепатировала копия Виктории.
Странно, но Алевтина точно услышала их немой диалог, и с замиранием сердца ожидала развязки.
— Давай не здесь? — предложил Олег. — От битвы пастырей не должны страдать невинные.
— Хорошо, — после секундного размышления согласилась копия.
— Есть идеальное место: вершина одной горы…
— Я знаю. Надеешься, что все пойдет по Предначертанному?.. (имеется в виду пророчества средневековых святых отцов — Григория Великого и др. о том, что решающая битва между Воинством Христовым и антихристом состоится в долине между Масличной горой и Иерусалимом, и завершится полным разгромом и гибелью сил антихриста. — прим. авт.). Кстати, Предначертанное еще не свершилось. Силы тьмы на трон не взошли… Тсс! Слышишь? Сюда мчится моя армия, огромная, неисчислимая! Мы везде! Даже тебе не дано осознать истинную мощь нашего легиона. Мы даже блокировали твою Организацию!
— Уже нет! И нашей силы тебе знать также не дано. А теперь… пора, Виктория, пора!
— Еще мгновение! Слышишь музыку? Пусть она лишь иллюзия музыки реальной, но это НАША С ТОБОЙ МУЗЫКА! Мы танцевали с тобой в один из первых вечеров знакомства.
— Я танцевал не с тобой, а с девочкой, которую, к сожалению, не спас!
— Неважно! Ее сознание — это и мое сознание. Первая любовь, первый парень. Последний танец, и мы тихо исчезнем в бесконечности.
— Хорошо, — согласился Олег.
— Бал продолжается!
Алевтина с трепетным ужасом увидела, как они сошлись в танце, чтобы совсем скоро сойтись вновь, не в любовном соитии, а в смертельной схватке. Музыка, чарующая и разрушительная, возрождающая Любовь и несущая смерть создала вокруг них невидимое, невозможно плотное кольцо. Вихрь танца убыстрялся, в нем растворялись машины, дома, улицы! Вместо них возникали очертания увенчанных снежными шапками гигантских горных пиков и устремляющихся в бездну ущелий. Смолкла музыка, притихли горные ветра, установилось торжественное и страшное безмолвие…
Они более не танцевали перед глазами Алевтины, не осталось ни следов, ни теней.
Ноги подкосились! Опустившись прямо на асфальт, Алевтина зарыдала. Невдалеке раздался шум, кто-то спешил сюда… Однако она ничего этого не замечала. Невидимое кольцо сомкнулось не только вокруг Олега и Виктории, но и вокруг нее…
Невозможно плотное кольцо!
Глава двадцать седьмая
Ожидание
Вновь и вновь проходила она узкими извилистыми проходами между большими стеллажами с книгами, фильмами, дискетами. Каждый сантиметр библиотеки переполняли воспоминания о НЕМ. Все было, точно вчера; вот в этом кресле напротив ее стола сидит симпатичный молодой человек, впитывает в себя мудрые поучения такой же молодой учительницы, сопровождаемые язвительными замечаниями… ТОЧНО ВЧЕРА!
И опят на глаза напрашиваются слезы… Кто там к ней вошел? Евгений Алексеевич? Он не должен видеть, как она плачет. Слабость — извечное состояние женщины, ей-то как раз и не к лицу.
— Никаких известий? — с некоторой надеждой спрашивает она профессора.
Евгений Алексеевич по своей уже надоевшей окружающим привычке барабанил пальцами по столу. В дроби той читался ответ: «Милая Алевтина, разве бы я не сказал?»
Алевтина вновь погружается в воспоминания, пусть даже никто ее об этом не просит.
— …До сих пор вижу вихрь танца. Слышу их безмолвный диалог. И вдруг они словно растворяются в темноте. Сколько уже времени прошло с тех пор, а о нем никаких известий.
— К счастью, и о ней — тоже.
— Вы правы, Евгений Алексеевич, хоть это радует.
Для него те события — также трагичны. Наезд на Организацию накануне бала в клубе Юлиуса Просперро. Потом (как у нас обычно делается) — запоздалые извинения. Даже в таких условиях Организация делала все, чтобы не допустить вакханалии сил зла в столице. Но сделала ли она ВСЕ, ЧТО СПОСОБНА БЫЛА СДЕЛАТЬ?
— И вы ведь симпатизировали Олегу? — спросила Алевтина профессора.
— Я привязался к нему. Если бы у меня был сын, хотел бы видеть его похожим на Олега.
Алевтина грустно улыбнулась: