— Даже вот так исчезнуть?
— Даже исчезнуть.
— А контракт с издательством?
— Плевал он на контракт. Отчаянный мужик!
Вторая кружка опустела в считанные секунды, после чего Толя сказал:
— Жаль, не видел я этот сайт. Можете прислать мне материал? Вот моя почта.
— Пришлю сегодня же! Ведь Павлов пишет о серьезных проблемах. Возможно, ему нужна ваша помощь.
— Да за друга Сашку!.. — Алексеев хлопнул кулаком по столу, но Виктории вдруг почудились фальшивые нотки в его жестах и интонации. «Странно, — подумала она, — откуда у меня взялось это ощущение?»
Мысль о том, что в поведении Алексеева есть что-то фальшивое, не давала ей покоя. Ей нужна информация, а он сыпет общими фразами, никакой конкретики. «Что я узнала из нашей с ним встречи? Что Павлов все сочинил? А потом куда-то сбежал?»
С Анатолием Викторовичем Виктории явно не повезло. Но ведь следователь — он и есть следователь. Есть еще один человек, с которым, судя по всему, Павлов был дружен — его издатель Светлана Юрьева. Вот бы переговорить с ней.
Виктория и не заметила, как произнесла это вслух, следователь взглянул на нее с интересом:
— Неужели с самой Юрьевой?
— А почему бы и нет? — с вызовом ответила девушка.
Виктория решила, что подобная встреча была бы интересна для нее с любой стороны. Получится узнать больше о Павлове — хорошо, не получится… Вдруг Светлана заинтересуется ей. Естественно, как начинающей писательницей.
— Почему бы и нет? — повторила Виктория. — Но как это сделать?
— Проблема, — согласился Анатолий.
— Вы бы мне помочь не смогли?
— Берете быка за рога, — усмехнулся следователь. — Вот она современная молодежь.
— Я пытаюсь разыскать вашего друга, — Виктория сделала обиженное лицо. — Вдруг мои потуги принесут хоть какую-то пользу?
— Нет, юная Победительница, в данном случае вы проиграете.
— Может, и нет! — чуть не закричала Виктория.
— Что ж, попытайтесь, — ответил Анатолий и подозвал официантку для расчета.
— Это все?
— А что еще вы хотите, юная Победительница?
— Вы ведь наверняка знаете Светлану.
— Знаю.
— Павлов дружил с ней, а вы друг Павлова…
— То есть вы просите о протекции?
— Да.
Теперь уже Анатолий не усмехался, а хохотал. Виктория резко поднялась, он едва успел удержать ее:
— Я провожу.
— Спасибо, уж как-нибудь сама.
— А я, между прочим, не сказал «нет».
Он галантно взял Викторию под руку и вывел из бара. Узнав, что девушка не на машине, предложил подвести.
— Вы и «да» не сказали, — напомнила Виктория.
— Садитесь, — строго вымолвил следователь. — Нельзя не слушать старших. Вам куда?
«Не тащится же через всю Москву пешком» — решила Виктория и назвала адрес.
Ехали молча, все важное было сказано в баре. Но, когда прощались, Алексеев требовательно напомнил об электронном романе Павлова.
— Мне непременно нужно с ним познакомиться. И вот вам прямой рабочий телефон Юрьевой. Сошлетесь на меня.
Глава четвертая
Размежевание
Вернувшись домой, Виктория решила, что звонить в издательство уже поздно, рабочий день закончился, поэтому села за заказ Полины. Но поработала немного, максимум, что могла выжать из себя — половину страницы. Как трудно что-то делать, когда голова забита иным! Тем более, позвонил Олег, сообщил, что побывал на Весенней, в доме, где когда-то проживал доктор Савельев. Остальное сообщит при встрече.
Она всегда жаждала видеть Окулова, но сегодня — особо. Он ПОБЫВАЛ В ТОМ САМОМ ДОМЕ! Что-то он ей расскажет?
Пока же, Виктория вновь «прокручивала» в голове разговор с Алексеевым. Вроде бы он подтверждает те выводы, которые и сам Александр Павлов невольно делает в конце своего повествования. Делает устами других. Вот что говорит ему в больнице Светлана Юрьева: «Бедный Алекс, с этим проклятым расследованием ты вошел в роль, из которой не можешь выйти. Но выходить надо! Наверное, в твоей болезни сыграла роль и травма…»
Или другой момент: когда в гостях у Марковых Павлов говорит, что в издательстве многое изменилось после гибели Светланы, тот тут же в скобках отмечает: «Дмитрий и Нина переглянулись». Почему он сконцентрировал на этом внимание? Очевидно, хозяева это сделали слишком нарочито. Их удивили, нет, их ПОРАЗИЛИ слова Павлова.
Чем дальше Виктория раздумывала над всем этим, тем больше проникалась словами издательницы: ВОШЕЛ В РОЛЬ, ИЗ КОТОРОЙ НЕ МОЖЕШЬ ВЫЙТИ. Алексеев фактически их повторил. Вначале писатель Павлов воспринимал вещи в их реальном содержании. Но потом… Что случилось потом? Почему его сознание заполонили ирреальные образы и сюжеты?