Странник подсел к огню. Там он просидел весь вечер. Что-то перебирал в походном мешке, что-то штопал, читал в ветхой книге, время от времени подкидывая дровишки в очаг. Пламя уютно играло тенями на бревенчатых стенах. Мастер Ри заснул…
— Вставай, лежебока! — Странник толкал его в бок. — Вот и утро. Пора идти любоваться рассветом.
Мастер Ри поднялся. Вчерашней разбитости как не бывало — он ощущал себя легким и отдохнувшим. Хозяюшка накрыла стол, они позавтракали, все вчетвером. А потом, собрав вещи, странник с катанабуси вышли из дома.
— Ну, стало быть, мы ушли, — попрощался странник и зашагал в сторону леса.
— Прощайте. Спасибо вам, — поблагодарил Мастер Ри.
— Не благодари за помощь. До свидания, Мастер Ри, отважный воин. Мне нечего дать тебе с собой, но пусть улыбнется тебе удача и дух твоего народа да будет с тобой, — Хозяюшка прощально помахала рукой.
Молчаливый Труворд стоял рядом с ней и улыбался.
Мастер Ри со странником углубились в лес и пошли по тропе, петляющей среди редких деревьев. Катанабуси обернулся, чтобы еще раз увидеть гостеприимный дом — но странно, даже дыма уже не было видно.
Еще немного они прошли и незаметно очутились на большаке. Остановились осмотреться.
— Однако отклонился ты, рыцарь, — заговорил первым странник. — Ведь тебе на север и к востоку?
— Туда я иду.
— Эта дорога ведет в иную сторону. Разве не знал?
— Нет. Я шел по тракту, но в лесу сбился с пути. Сильно отклониться, думаю, я не мог.
— Эх, молодо-зелено, — вздохнул странник. — Знаешь, что это за земли? О, здесь тебя ожидает много чуднóго! Отныне я тебя поведу, так будет вернее. Куда и зачем идешь — то мне ведомо. Дорогу туда я знаю.
Мастер Ри задумался. Лес совсем не походил на позавчерашний — колдовской, страшный. Редколесье тянулось по левую руку большака, — оттуда они и вышли, — а по правую, к востоку, расстилался большой луг. Насколько луг велик — сказать было трудно, из-за тумана. Туман стылыми струями змеился у земли, а дальше, к горизонту, поднималась розовая стена. Лучи восходящего светила уже проницали эту пелену, чтобы вскоре ее развеять без следа.
Раздался треск ломаемой ветки — через большак перескочила косуля и понеслась по лугу, исчезая в тумане. Мастер Ри проводил ее взглядом и сказал:
— Что ж, веди.
— Тогда пошли, рыцарь. Ты верно меня понял. Я тебя выведу. Сначала вот этой дорожкой, ну а потом, как стемнеет, пойдем по звездам. Держать путь по звездам — самое верное в этих местах. Звезды не обманут.
Когда странник, наконец, объявил отдых, присел на поваленное дерево и полез в мешок за едой, Мастер Ри, случайно глянув вправо, обнаружил давно уж не маячившую там фигуру башибузука. Тот как будто мирно посапывал, но был разбужен взглядом Мастера Ри — зевнул, ухмыльнулся и со значением провел пальцем по лезвию сабли.
— Вот она, началась твоя дорожка, рыцарь, — сказал странник, указывая на узкую тропку, уводящую вправо от большака. — Стало быть, по ней нам и идти. А пока давай посидим-поедим.
Вечером, на привале в лесу, у костра, когда на огне поджаривался изловленный Мастером Ри заяц, завязался у них разговор.
— Знаешь, зачем идешь к Железному Грону? — спросил странник.
— По предсказанию Королю Артуру, — ответил катанабуси.
— Нет, рыцарь, в мыслях у тебя иное, — странник смотрел на пламя костра, на аппетитную, истекающую жиром тушку.
— Почему ты ведешь меня? Тебя позвала Хозяюшка?
— Да, она меня просила. Но есть и иная причина, какая — не скажу. А еще мне надо всё видеть. Всё самое главное, что происходит в этом мире. Такая моя судьба — видеть великое и свидетельствовать об увиденном. Знаешь, сколь много брехни родится в головах тех ничтожных, что неспособны подать грош несчастному бедняку, а рядят себя в тоги героев? Знаешь, сколько мерзких дел выдается за великие и созидательные деяния? Поживи с мое — узнаешь. Да, я прихожу только к носителям великих судеб, рыцарь. Твоя судьба тем и привлекла меня. Судьба и Хозяюшка, вот так.
— Ты умеешь читать судьбы, странник? Может, ты волшебник, предвидишь будущее?
— Э-э, пустое. Не волшебник я вовсе. Волшебники и колдуны и близко к землям Железного Грона не ходят. И будущее не могу я предсказать. Меня иное интересует. Слыхал о книге судеб?
— Слышал. У нас, иканийцев, есть три книги судеб.
— Нет, эта книга иного рода. Не у людей она, нет. Там, где она пишется, наша жизнь, будь она длиною в один день, будь в тысячу лет — лишь одно слово.