— Вот и приехали, — сказал Сенниз. Он отвел от себя руль и закрепил его где-то над головой. — Сорок три тысячи миль за тридцать восемь минут. Не так плохо. — Капитан не скрывал, что доволен. — Максимальная скорость у нас была чуть больше пятнадцати тысяч миль в минуту.
— Но я совсем ее не чувствовала!
— За это скажи спасибо нашему бортовому. — Привычными движениями он быстро освободился от пристяжных ремней, пока Сьюзен управлялась с одним. — Позволь, я помогу тебе.
Развязав оставшиеся ремни, Сенниз непринужденно чмокнул ее в щеку и, крепко удерживая девушку за руку, изобразил удивление:
— В чем дело, я же только в щечку, а не в губы?
— Разве ты собирался попрощаться со мной? — спокойно спросила Сьюзен.
— Нет, разумеется, нет.
— У нас положено целовать в щеку только при прощании!
— Ну, в таком случае — это особое прощание: на несколько часов мы прощаемся с нашей “Омнивалчер”. Сейчас мы пойдем завтракать, потом сходим на какое-нибудь шоу, пообедаем и, может быть, еще успеем и на вечернее шоу. После этого полетим обратно на Землю, но посадку совершим на другой ее стороне, так что в Спейспорте мы окажемся не раньше, чем через час после приземления. — Сделав небольшую паузу, он добавил: — Сэк?
Сьюзен лишь кивнула, она почти не слушала его в предвкушении “неземных” развлечений. Оглядев себя, она жалобно сказала:
— Но как же в такой одежде?..
— Здесь все так одеты, не беспокойся, — с улыбкой ответил Сенниз. — Лучше подготовься к горячему приему, который тебя ждет, когда узнают, чья ты дочь!
— Джэбберам не разрешается пользоваться авторитетом и положением своих родителей, — сжав губы, резко ответила Сьюзен.
— Ну ладно, уж признайся, ты ведь чуточку гордишься своим стариком-бутером, а?
Сьюзен с любопытством взглянула на капитана:
— Откуда ты знаешь язык джэбберов? Ведь ты уже не застал наши группы, они появились гораздо позже!
Но капитан, видимо, не хотел говорить о себе слишком много и жестом пригласил ее к выходу из ангара.
— Кстати, — спросил Сенниз, — а ты слышала историю, связанную с открытием этого естественного спутника Земли?
Сьюзен равнодушно пожала плечами:
— Ну, конечно, как можно было не слышать. В школе только и знают, что пичкать нас рассказами о космосе. Пустая трата времени! Никто из нас не собирается этим заниматься, космос — это для всяких аутсайдеров реального мира.
Все, что касалось космоса, совершенно не интересовало Сьюзен.
Но Сенниз — в противоположность ей — весь загорался при слове “космос”, вот и сейчас его мозг уже активно работал, воссоздавая живые образы и целые картины, которые он старался как можно точнее передать вежливо слушающей Сьюзен.
— Я вижу, тебе это неинтересно, но потерпи. Нас так учили: если начал о чем-то думать, то нужно довести мысль до конца, выстроив полную картину. Договорились?
— Какую картину? — удивилась Сьюзен.
— Картину Томбы! Ты что, забыла, о чем мы говорим? — Сенниз был раздражен.
— О, Томба! Нет, не забыла, конечно. Продолжай и не обращай на меня внимания.
“Да, условия, конечно, не идеальные, — подумал про себя капитан, — но она хотя бы не будет отвлекать болтовней…” Он как раз собирался рассказать Сьюзен историю Томбы… Сенниз вспомнил увлекательную книгу, которой он зачитывался еще в студенческие годы, в его памяти отпечатались страницы, где описывалось, как астроном Клайд Томба, открывший в свое время планету Плутон, доказал, что Земля за миллионы лет существования приобрела целый “состав” метеоритов й некоторые из них — до полумили в диаметре. Эти вращающиеся вокруг Земли небесные тела были лишь теоретически вычислены им на бумаге, и он дал им название “спутники Земли”. Астроном провел у телескопа несколько лет в бесплодных попытках обнаружить хоть один… Только после того, как человек вышел в космос, были открыты сразу несколько маленьких лун-спутников Земли, — естественно, самый большой назвали его именем: Томба!
Глава 13
Около девяти вечера раздался телефонный звонок, и взвинченная до предела Эстелл схватила трубку.
— Мама, — услышала она голос дочери, — мы через минуту вылетаем с Томбы. Питер говорит, что к десяти я буду дома. — Эстелл беззвучно, одними губами, повторила: “Питер”. Удивленно подняв брови, она обдумывала, что бы мог значить такой быстрый переход к приятельским отношениям? Но вслух коротко спросила:
— Но я дождусь тебя?
— А папа дома?
— Еще не пришел.
— Кто-нибудь мне звонил?
— Да, девочка. Но она не назвалась.
— Сэк. До встречи, мамочка.
Услышав щелчок, обозначающий конец связи, Эстелл со вздохом положила трубку и рухнула на подвернувшийся стул с видом человека, который так и не видит конца тянувшейся целый день нервотрепки. Вдруг Эстелл привстала, выпрямилась и, тихо простонав: “Боже, еще только вылетает!” — без сил вновь опустилась и долго сидела, не двигаясь, прикрыв глаза Внезапная мысль оживила ее: схватив трубку, Эстелл лихорадочно набрала номер. После гудка послышался голос Лейна. Сообщив ему все, что узнала от дочери, Эстелл быстро спросила:
— Скажи, а Томба это где?
— По ту сторону Земли. Но ты, пожалуйста, не беспокойся — “Омнивалчер” доставит их домой в точно назначенное время.
— Омни — кто?
— Дорогая, — в его голосе появилось нетерпение, — я больше не могу говорить, я занят.
Закончив таким образом разговор с женой, Лейн вновь вернулся к членам комиссии, заседавшим уже часов восемь.
— Звонила жена, очень беспокоится о дочери. Один наш офицер взял ее на денек с собой — она хотела побывать на спутнике… Должен сказать, джентльмены, что, услышав, по какому поводу она так волнуется, я еще больше утвердился в своем мнении: я буду голосовать решительно против рассекречивания информации о гибели разведывательного корабля. После того, как мы убедимся в достоверности полученных данных и в том, что наш корабль был действительно уничтожен неизвестным врагом, по моему мнению, следует немедленно атаковать противника. Мы должны сделать это неожиданно, не оповещая никого. Я уверен, что добрая половина населения Земли просто сошла бы с ума при одной только мысли, что по другую сторону орбиты Плутона-Нептуна вдруг появился инопланетный космический флот. К тому же в течение ближайших нескольких лет эллипсоидная орбита Плутона будет проходить в непосредственной близости от Земли.
Не успела Эстелл бросить трубку, как телефон зазвонил снова. Знакомый уже девичий голос настойчиво спрашивал:
— А вам известно, когда она вернется домой?
— Она обещала вернуться к десяти. Это вы звонили днем?
— Да, я. Попробую связаться с ней после десяти. Спокойной ночи, — скороговоркой произнесла девочка и быстро повесила трубку.
Эстелл осторожно положила трубку и, глядя в пространство, устало сказала:
— Тайны… Пожалуй, это единственное, чего нам не хватает!
В трех кварталах от дома Лейнов Долорес Манроу, положив трубку, вышла из телефонной будки. Выражением лица она напоминала кошку, играющую с мышью. В уголках губ затаилась торжествующая улыбка. Долорес зашла в кафе напротив и уютно устроилась там, всем своим видом выражая несокрушимую уверенность в себе.
В половине десятого Долорес вышла из кафе и через десять минут уже была около дома Лейнов. В последующие полчаса, горя от нетерпения, она раза четыре меняла место, с которого было бы удобней наблюдать появление Сьюзен и ее провожатого. Наконец Долорес устроилась за деревом — прямо перед воротами дома, где несколько дней назад укрывались Майк и Ли.