Но это оказалось не так. Артур, похоже, даже мысли не допускает о том, что Алинка и Олег могут быть его. Оно и ясно. И у меня и у Артура темные волосы, а дети — два белокурых голубоглазых ангелочка. У них от Артура разве что нос. И то если смотреть в профиль.
Делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь обуздать свои чувства. Кровь по венам разливается лавой, от злости на Артура меня всю трясет.
За каждым ударом моего сердца следует всплеск гнева.
Вот, значит, кто выкупил здание! Словно мало мне было от него бед!
Я должна что-то сделать. Должна усложнить его жизнь, не сдамся просто так.
Взгляд падает на цветочный магазин Зои Анатольевной. Что она там предлагала? Привлечь прессу? Перекрыть дорогу? Да я прямо сейчас готова выйти с транспарантом! Привяжу себя канатом к зданию и встану перед бульдозером! Кажется, именно так изображают протесты в фильмах.
Я решительно врываюсь в цветочный магазин Зои Анатольевны, кипя от злости. Вижу её за прилавком, она как раз увлеченно собирает цветочную композицию, аккуратно выкладывая белые розы и зелень. Внутри у меня все клокочет, но я стараюсь взять себя в руки.
— Зоя Анатольевна, нам срочно нужно что-то предпринять! — начинаю я, едва переводя дыхание от волнения. — Мы не можем позволить Золотареву снести наше здание. Надо устроить акцию протеста, пойти в мэрию, привлечь прессу...
Зоя Анатольевна поднимает на меня взгляд, удивление отражается в её глазах. Она откладывает цветы в сторону и с искренним недоумением спрашивает:
— Маша, ты о чем?
— Как о чем? — спрашиваю с возмущением. — Вы же сами предлагали! Мы не можем просто так сдаться. Не дадим Золотареву похоронить дело всей нашей жизни!
Она спокойно вытирает руки полотенцем и, чуть улыбнувшись, говорит:
— Маша, я согласилась на компенсацию. Через неделю съезжаю. Артур предлагал очень выгодные условия. И знаешь, он такой вежливый и воспитанный молодой человек. Лично пришел, чтобы извиниться за неудобства и предложить решение. Красивый такой и сразу видно — городской. Разве он не заходил к тебе? Он сегодня должен был всех арендаторов обойти. У него даже есть план, как поддержать нас первое время. Правда чудесно?
Эти слова обрушиваются на меня, словно удар. Я не могу поверить, что слышу это. Он уже успел очаровать даже непробиваемую склочную Зою Анатольевну?
— Что? Вы серьёзно? Вы согласились? — мое лицо пылает, я чувствую, как слезы подступают к глазам. — Кого еще он подкупил?
Зоя Анатольевну спокойно кладёт последние розы в композицию, оборачивается ко мне и мягко говорит:
— Маша, успокойся. Я понимаю, что тебе трудно принять это. Но иногда нужно идти на компромиссы. Артур действительно предложил хорошие условия, и я считаю, это лучше, чем остаться ни с чем.
— Как вы можете так говорить?! — повышаю голос, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Кто еще согласился?
— Точно знаю, что химчистка одежды съезжает, Любкин магазин «Все для праздника», ремонт офисной техники и эти… как их там… — она щелкает несколько раз пальцами.
— Брокерская контора, — догадываюсь я.
— Да, они. Поэтому советую и тебе согласиться. Поторгуйся немного, если не устраивает сумма компенсации, они пока идут на встречу.
Мои руки опускаются от злости и разочарования.
— Вы не понимаете... — мой голос дрожит. — Для меня это всё. Я не могу просто так сдаться.
Она мягко берет меня за руку, её прикосновение теплое и успокаивающее.
— Маша, иногда жизнь требует от нас гибкости. Попробуй посмотреть на это с другой стороны. Может быть, этот шаг принесет тебе новые возможности.
Я возвращаюсь к себе, чувствуя себя разбитой и подавленной. Лера, заметив моё состояние, с тревогой смотрит на меня.
Она хочет что-то сказать, но я молча прохожу мимо неё и направляюсь в свой кабинет. Закрыв за собой дверь, я опускаюсь на стул и позволяю себе немного поплакать. Слезы текут по щекам, и я уже не пытаюсь их сдерживать.
Через несколько минут я вытираю слезы, стараясь взять себя в руки. Встаю и иду к выходу из кабинета. Лера стоит возле прилавка, проверяет заказ.
— Лера, я уйду пораньше, — говорю я, пытаясь звучать спокойно. — Закрой магазинчик сама, пожалуйста. Хорошо?
Она кивает, её взгляд полон понимания.
— Конечно, Маша. Не переживай, я всё сделаю.