- Вот ты все жалуешься на своего главреда, - Арчибальд в минуты откровений смотрел куда-то за спину собеседника. - А он, между прочим, клевый мужик. В смысле, правильный. Да не ржи ты, как сивый мерин. Я тебе серьезно говорю. Я между прочим у него учился и, как он сам везде говорит об этом, являюсь его любимым учеником....
- А... Ну тогда все понятно, - Марсель не мог сдержать хохота. - Клевый мужик и любимый ученик. Прямо сладкая парочка!
- Балбес ты! - беззлобно выругался Арчи. - Таких, как он - уже не делают. Он - уникум. Только ты зеленый еще. Не понимаешь этого.
- А он что на юрфаке преподавал?
-А причем здесь юрфак?
- Ну как же... Все говорят, что ты учился на юриста...
- Ну вообще-то я по первой специальности журналист, а по второй - пиарщик. Друзей надо знать, Марс.
Он огорченно вздохнул, затем тяжело поднялся со старенького кожаного дивана и подошел к огромному серебристому холодильнику. На его дверце висел всего лишь один маленький магнитик На нем были изображены рабочий и крестьянин начала 20 века. Крестьянин держал в руках кружку с пивом, а рабочий, сидя на лавочке, предавался чтению. Надпись гласила: «кто умен, а кто дурак. Один за книгу, другой - в кабак». Арчи открыл холодильник, достал две бутылки пива, затем, передумав, поставил их на место и вытащил бутылку водки. Молча вернулся и разлил белую по стопкам.
- Ну давай выпьем за дружбу, - Марсель почувствовал, что друг не на шутку обиделся и постарался перевести тему. - Как бы ты к нему не относился, но ты же понимаешь, что такие поступки его, как человека не красят.
- У него такой педагогический метод. Слыхал об этом?
- Ага! Макаренко, блин! Только я вот ни разу не слыхал, чтобы главным инструментом педагогического метода было унижение.
- Он не унижает. Он стимулирует. Так сказать, дает тебе пендель под зад, чтобы ты летел вверх по карьерной лестнице.
- Угу. Журналист птица гордая, пока не пнешь - не полетит. Ты это хочешь сказать?
- Именно!
- А что правда, что тебя из вуза поперли за твои оппозиционные стишки?
- Ну, если быть честным, то я закончил университет. Причем с красным дипломом. Вон он - в жопе быка пылится.
Посмотрев в указанном направлении, Марс увидел бронзовую статую быка - миниатюрную копию знаменитого Charging Bull с Уолл-Стрит, из ануса которого торчала какая-то бумажка, свернутая в трубочку.
- Слушай, это же документ!
- Да мне пофиг. Смотри, мне вот новый айфон задарили на конкурсе «Блогер года».
- Ну хватит хвастаться. А то я тебя убью от зависти.
- Все Понял. Давай выпьем.
Они чокнулись, выпили, закусили дольками лимона. Помолчали.
- Слушай, а я все давно хочу тебя спросить, ну так просто, мне любопытно, - Арчибальд никогда не начинал разговор столь издалека и в Марсель был весьма зинтригован. - А вот если бы тебе некая могущественная организация предложила работу за большие деньги. Ты бы согласился?
- Ну это смотря, что надо делать...
- Ну, к примеру, писать гадости про людей и для людей. Причем писать так, чтобы у них эмоции зашкаливали. Ну или не гадости. Но с тем же эффектом.
- В принципе могу. Занимаюсь же я этим на работе. Да, точно могу. Но с одним условием: для гадостей должны быть веские основания. Я, к примеру, не буду писать, что Даздраперма Иосифовна - новый Чикатило или Ганнибал Лектор. Или что ее подруга в деревне - баба Феня - на жизнь проституцией зарабатывает. Или то, что наш общий знакомый Александр, ну помнишь, который разработчик компьютерных игр, на самом деле - засланный шпион ЦРУ. Или его сокурсник Юрка, который вдруг внезапно в педагоги поддался, сдела это потому, что педофил... Ибо все это неправда. А вот если сынок какого-нибудь крупного чиновника сбил человека насмерть и избежал ответственности, то такого ублюдка надо гнобить по самое небалуйся.
- Хм, я понял. Ладно, забудь наш разговор. Давай лучше, накатим!
- Нет, подожди. Заинтриговал и в кусты? Так не пойдет!
- Да пьяный я. Просто гипотетически поинтересовался. Нельзя что ли?
- Ну хорошо. Убедил. Давай вернемся тогда к моему шефу. Мне вот непонятно почему ты его защищаешь...