— Повторяй свою «вторую покупку», — снова снисходительно, — я пополнил баланс,- усмешка, — ты в любом случае тратишь меньше Полины, — хмык, — но уже больше Давида.
Я не сдержалась:
— А-а твоя…
— Нисколько, — строго перебил меня он, — это теперь её личные проблемы.
Мне это понравилось. Ещё бы нет.
— Я буду рад, если обнаружу тебя дома, когда вернусь, — дождался открывания ворот Лев, — освобожусь в пять. Съездим поужинать? — он остановился у подъезда, — заеду за тобой, так что будь готова ко времени.
Я расплылась в улыбке, пока Юля выбиралась из машины.
— Поднимешься сперва, ладно? — отстегнулась и потянулась к нему лицом, — тебя будет ждать сюрприз.
Лёгкий поцелуй от меня.
— Боюсь представить, — усмехнулся он, — но как скажешь.
— До свидания, — пискнула подруга.
— Всего доброго, — для неё, а после для меня, — Камила, подготовься к вечеру заранее. Нам нужно будет кое-что обсудить.
Я кивнула и ступила на тротуар, не забыв забрать последний не прихваченный Юлькой пакет.
— Что-то серьёзное? — спросила девушка.
Я направилась к двери.
— Это вряд ли, — рассмеялась, — это же Лёва. Он ну очень часто что-то обсуждает. Всё, что не так лежит, не так было сделано и не так будет сделано. Добрый день, Любовь Витальевна, — к консьержке, — я сегодня не застала вас утром.
Женщина оглядела меня и уже совершенно знакомую ей Юлю.
— Лев Александрович выезжает ровно в тот момент, как я ухожу поливать цветы, Камилочка, — она улыбалась сильнее обычного, — как хорошо, что он перебрался из этой Московии к нам! Как вчера с чемоданом прошёл, так я сразу и подумала «Ох и радостная же сейчас вы!».
У меня было три вопроса: зачем поливать цветы по времени, зачем она запоминает, кто когда уезжает, и за что мне это?
— Безумно, — ответила ей, вспоминая его вчерашнее напоминание разобрать шкаф.
Трижды! И четвертый, контрольный, перед сном.
— Ах, что это я! — положила пакеты из-под стойки она, — два курьера сегодня утром. Он же переехал совсем? — в её глазах горело пламя.
Я кивнула и забрала посылки, после чего направилась к лифту.
— Она за вами следит, — хмыкнула Юля, когда двери лифта закрылись.
Я поджала губы.
— Представь только, как долго она горела от того факта, что мы с Лёвой вместе, — вышло как-то невесело.
— М-да, — подруга дождалась, пока я открою дверь, — а если то, что ты тогда рассказывала, правда… в смысле, его слова про то, что жена, точнее бывшая жена, знала про тебя, то… он явно не зря про родственников со своей стороны сказал — они его сожрали, а тебя, ещё даже не увидев, убили и закопали.
Я разулась и прошла на кухню, отметив гулко вставшую донышком на стол бутылку.
— Знаешь, я про это даже не думала, — в голове бегали мысли о том, что я была согласна с Лёвой, — но про то, что дети его теперь… недолюбливают, это он говорил.
Юля свойски открыла холодильник и кисло оглядела запакованные контейнеры с остатками вчерашнего ужина.
— Я, кстати, так и подумала, что он неспроста к тебе переехал, — тяжело вздохнула она, начав расставлять купленное по полкам.
Я в этот момент тянулась за фужерами.
— В смысле? — пришлось встать на носочки, чтобы достать стойку.
— Ополоснуть не забудь, — посоветовала она, — и я имела ввиду, что ни разу в жизни не видела, как ты не то что кричишь, а даже докапываешься, — она хмыкнула, — он говорил тебе, что ты выносишь мозг? Вот и я думаю, что нет.
Я оторвала бумажное полотенце, начав тереть влажные бокалы.
— Ты мягкая, Камил, — она разложила всё нужное на столе, — ты даже, когда он тебе прямо про жену рассказал, не стала ему мозги выедать, — последнее было сказано со смешком, — только представь, сколько их сожрала та, с кем он разводился, — она села, — а ещё ты не раз рассказывала, что он приезжал злющий, а под вечер успокаивался.
Я качнула головой.
— Он мог злиться из-за чего угодно, — поджала губы я, — ладно, давай говори, что мне делать. Как там готовить этот твой суп.
Я уже успела разлить вино по бокалам и подвинуть один к ней.
— Не мой, а твой, — сделала глоток она, — я только руковожу. Бери кастрюлю и наливай туда воды, м, и не забудь положить косточки из мешочка справа. Только не забудь мешочек снять.
Я закатила глаза.
— Я же не совсем дура, — бросила через спину.
— Ты кипяток наливаешь, — хмыкнула она.
Я поставила кастрюлю на кружочек стеклокерамики.
— Ну да, — попыталась найти в куче нарисованных кнопок с цифрами хоть что-нибудь, — суп же должен быть горячим.
Отвечать мне она ничего не стала, только посмеялась.
— Вот кнопка включения, — тыкнула на неё я, — но она не жмется! Смотри!
— Ты её вообще включала? — подошла Юля, — хоть раз.
Я мотнула головой.
— Знаешь, у мамы, как и в общаге, газ, а тут… — сотая попытка натыкать хоть что-нибудь.
— Она вообще подключена? — открыла дверцы шкафа под плитой подруга.
— Нет, ну она же горит, — указала ей, — красные цифры есть, значит она работает.
Мы переглянулись. И продолжили разглядывать стеклянную поверхность.
— Тут замочек горит, — ткнула ногтем через пару минут она, — может это блокировка какая-то? Но он тоже не нажимается!
— О! — враз объявили мы, когда до ушей добрался писк, а замочек пропал от долгого нажатия.
Поставить воду греться я догадалась сама.
— Чего ты расселась? — посмотрела на меня Юля, — тебя ждут овощи, давай! — хмык, — картошку ты точно не разучилась чистить, я помню, как ты мне помогала.
Я нахмурилась. Но делать пошла. Сама же решила начать учиться готовить. Мама учить меня никогда не стремилась, а перед Лёвой было как-то страшно показаться хуже, чем его бывшая жена.
— Думаешь, он и правда выбрал меня только потому, что я не лезу в его дела? — меня это почему-то расстраивало.
— Нет, ну тут явно не только, — с явным посылом дернула бровями подруга, — но давай будем честны — ты ради него даже сейчас стараешься, — глаза указали на недовольную меня с ножом и картошиной, — и так каждый раз. А он явно не слепой, поэтому… слушай, я не спрашивала до этого, но… ты сказала, что деньги на карточке закончились. Эм… у меня вопрос, — она слегка смутилась, — а сколько он вообще тебе дает?
Я взглянула на неё внимательнее.
— В месяц? — спросила и дождалась её неуверенного кивка, — сто пятьдесят — двести. Если попрошу, то может больше, как сегодня.
— Сколько⁈ — закашлялась подруга, — и тебе бывает не хватает⁈ Серьезно? Что ты там вчера купила?
Меня отвлекла зашипевшая под кастрюлькой вода.
— Подними крышку и убавь огонь, — посоветовала всё ещё шокированная девушка.
Я нажала на четыре, думая, что ей ответить.
— Я жила на эти деньги, Юль, — смотрела на булькающую воду я, — он запретил мне заказывать такси ниже бизнеса. Знаешь, сколько уходило на проезд? Около пятидесяти, — я как-то виновато на неё посмотрела, — первые несколько месяцев он заказывал мне его сам, потому что я или шла пешком, или ехала на автобусе. Я согласилась пересесть на такси, но… он так на меня злился, когда я рассказывала ему о смешных водителях. У-у него бывает такой взгляд, — я вспомнила пару самых тяжёлых моментов, — и с ним невозможно спорить. Да, он мягкий, но если ты не пытаешься сделать так, как ему не нравится. У него есть какие-то правила, которые фиг перебо… — меня перебил звонок в дверь, — переборешь. Пойду открою, — попутно глядя на часы, — он закончил раньше?
От этого внутри всё похолодело. Я же без комментариев Юли максимум бульон смогу приготовить, а перед ним будет странно слушать её советы.
— Вы чего-то хотели? — смотрела на такую же опешившую женщину у открытой двери я.
Лет тридцати, накрашенная броско, но гармонично, а ещё в меховой накидке без рукавов поверх платья. Явно с нашего дома, потому как такие обычно мило здороваются, когда встретишь их в том же лифте.