— Илайджа! — воскликнул толстый бармен с седыми свисающими усами. — Иди-ка я тебя обниму, мой дорогой русский товарищ! Как же я рад тебя видеть!
Он сжал Илью в медвежьих объятиях.
— Привет, Уилл, я тоже счастлив тебя видеть!
— Ты приехал с группой? — Уилл посмотрел на нас.
— Нет, это мой друг Макс и моя… девушка, — ответил Илья. — Её зовут Оля.
Уилл полез обниматься и к нам:
— Наконец-то у Илайджи появилась девушка! Садитесь, сейчас я принесу вам пиво. Вы же любите ирландское пиво? Тёмное или светлое?
— Уилл, сделай мне и Оле что-нибудь безалкогольное, — попросил Илья с улыбкой.
Уилл вскинул брови, как будто раньше Илья напивался тут до чёртиков и устраивал концерты.
— Ты бросил пить?!
— Временно, Уилл, временно!
— Ага, кажется, я догадываюсь, в чём дело! — подмигнул мне Уилл. — В своей жизни я бросал пить ровно три раза, и каждый раз после этого у нас с Джессикой появлялся ребёнок. Три дочери!
Я засмеялась:
— Надеюсь, у нас тоже получится.
— Окей, ребятки, я принесу вам коктейли с соком. А чего хочет Макс? — поинтересовался Уилл. — Пиво, виски, водка?
— Ослиной мочи, пожалуйста, — попросил мой муж, улыбаясь широко и счастливо.
***
Ослиной мочой у них называлась какая-то бешено дорогая и раритетная текила. Макс с удовольствием опрокинул рюмку, пока мы с Ильёй тянули свои безалкогольные напитки. Официантка (возможно, одна из дочерей хозяина бара) принесла нам жареную озёрную рыбу и картофель фри. Мы жадно набросились на европейскую еду. Она казалась такой вкусной! А на десерт я заказала жёлтый пудинг — очень хотелось сладкого. После ужина Макс спросил:
— А вайфай тут хороший?
— Отличный, — ответил Илья.
— Тогда я немного поработаю, — сказал Макс. — Напишу блог, выложу фотки, а то подписчики волнуются. Уилл, сфотографируй нас, пожалуйста, втроём! Пусть все знают, что наша миссия завершилась: Ольховские благополучно воссоединились с альпинистом Долиным.
Пока он писал заметки и выкладывал фото, мы с Ильёй жевали бесплатный попкорн и разглядывали стены, увешанные флагами разных стран и фотографиями альпинистов. Илья рассказал, что Уилл родился в Непале в общине хиппи и прожил здесь всю жизнь. В девяностых годах он ходил на Эверест, а потом женился и купил сарай на берегу озера, чтобы сделать из него бар для альпинистов. Всем, кто побывал на вершине Эвереста, Уилл бесплатно наливал кружку пива.
Я млела от бархатного голоса Ильи, его будто бы нечаянных прикосновений и ласковых глаз. Иногда Макс отрывался от работы и оголял моё плечо. Насыпал на него несколько крупинок соли, слизывал и опрокидывал рюмку текилы. Закусывал по традиции лаймом. После третьей рюмки он начал целовать меня в губы, от чего меня совсем повело. Губы мужа были солёными и пахли лаймом. Я положила руку на колено Ильи и сжала. Переместила ладонь поближе к паху. Илья рвано выдохнул и закусил губу. Я добралась до ширинки — член у Ильи стоял.
— Макс, как ты отнесёшься к тому, что мы с Олей немного погуляем? — спросил Илья хрипло.
— А куда вы… — начал Макс и осёкся. Разулыбался: — Идите, я этот раз пропущу, ладно? А то у меня и так мозоли на ладонях. — И снова меня поцеловал.
Илья взял меня за руку и подвёл к барной стойке:
— Уилл, ты не против, если я покажу Оле твоё хозяйство?
— Моих курочек, моих кроликов и мой огород? — уточнил Уилл.
— Именно.
— Конечно, я не против! Можете даже покормить цыплят! Девушки любят кормить цыплят, я помню. Эх, юность, юность…
Я думала, это какая-то английская идиома, но на заднем дворе бара действительно стоял курятник. Вокруг него бродили тощенькие курицы и бегали длинноногие жёлтые цыплята. Они кинулись к нам, думая, что мы пришли их покормить, но Илья увлёк меня в дальний угол под навес, где хранились пивные кеги и мешки с кукурузой.
Илья посадил меня на мешок и задрал джинсовую юбку. Возбуждение накрыло, как цунами. Я обхватила Илью ногами и притянула к себе. Целовала его горячие губы и лихорадочно расстёгивала ремень на джинсах. Направила член в себя и откинулась назад. При каждом толчке я касалась макушкой стенки сарая, а Илья жёстко и быстро меня трахал. Так жадно, словно не он занимался сексом непрерывно со вчерашнего вечера.
Он протяжно застонал и упал лицом мне на грудь. Я запустила пальцы в тёмные волосы, взъерошила их.
— Я так люблю тебя, Илья, — сказала я.
Он рывком поднял меня и крепко обнял:
— Я тоже, — ответил он, — я тоже тебя люблю.