— Чем, по-твоему, ты занимаешься?
— Провожу разведку? — он многообещающе приподнял бровь.
— Если ты тут не для того, чтобы сказать, что везешь нас домой, мне нет дела до тебя и твоих разговоров.
— Но каким образом тебе удалось бы меня убедить, если игнорируешь меня? — поддразнивал он.
Ее губы сжались.
— А ты согласишься, удели я тебе внимание?
— Нет, но я готов позволить тебе использовать свои уловки, чтобы попытаться заставить меня передумать.
— Этого не будет.
— Попытка не пытка, — сказал он, испустив долгий драматический вздох. — А если серьезно, ты что-нибудь решила по поводу нашего вопроса?
— Кажется, я уже отказалась.
— Твой поцелуй больше походил на «возможно». Думаю, тебе просто нужно чуть больше убеждения.
— Вовсе нет. — Она произнесла это быстро, однако он обратил внимание на то, как ее щеки окрасились в розовый цвет, а кончики сосков внезапно выступили из-под ее облачения. Он достаточно раз облетел галактику, чтобы понимать, что такие знаки означают.
— Как ты узнаешь, если не дашь мне шанс? Это первый раз за несколько циклов, когда ты заговорила со мной.
— А если бы ты не обсуждал с моими девочками совершенно неприемлемые темы, я бы пряталась еще столько же.
— Но как я могу изменить твое мнение, если ты продолжаешь избегать меня?
— Никак.
— Ты ведь знаешь, что я больше тебя, да?
— Ты что, мне угрожаешь? — Она возвышалась над ним башней, скрестив руки на груди, а глаза сверкали яростью. Во имя всех божеств во вселенной, он хотел ее.
— К чему ты упорствуешь? Я же вижу, что ты хочешь меня.
Цвет ее щек стал более ярким.
— Нет, не хочу, — пробормотала она. — Тебе пора уходить.
— Мы еще не договорили. И, кстати, я чувствую запах твоего желания.
— Я отказываюсь обсуждать это в присутствии моих девочек, — тихо прошипела она.
— Хорошо. Тогда для этого пойдем куда-нибудь в другое место.
Сжимая ее запястье одной рукой словно в наручнике, он вытащил ее из комнаты, небрежно бросив через плечо наблюдавшей толпе:
— Она скоро вернется.
Когда Луиза попыталась упереться пятками, чтобы остановить его, он попросту подхватил ее на руки, стараясь не ухмыляться, когда эти дьявольские отродья принялись радостно аплодировать и смеяться.
Оказавшись в коридоре, он тут же хлопнул по панели управления, чтобы закрыть скользящую дверь, и на всякий случай ее запер. Он поставил ее на ноги.
— Ты вообще думаешь о том, что творишь? — потребовала она объяснений. — Как ты вообще посмел подумать, что можешь войти туда и так грубо скрутить меня, как… как…
— Как самец, вожделеющий самку, — добавил он.
— Нет, как дикарь, не имеющий ни малейшего понятия, как обращаться с женщиной.
Окружив по обе стороны ее тело руками, упершись ладонями в стену у ее головы, он наклонился к ней.
— В моей культуре то, что я сделал, расценивалось бы как ухаживание за тобой.
— Что романтичного в том, чтоб рывком вытащить меня из комнаты, а затем пригвоздить к стене?
— А то, что мне хотелось побыть с тобой наедине. — Он никогда раньше не говорил более правдивых слов.
— Зачем? Все равно это ничего не изменит. — Эти с придыханием произнесенные слова она прошептала ему в губы.
Забыв и думать про объяснения, он ей показал, прижавшись губами к ее губам, что он мечтал сделать с первого дня, как увидел ее. Ее губы были сладкими на вкус, вкус сока, который она недавно пила, все еще оставался на них. Но прежде чем он успел пойти дальше, она его оттолкнула.
— Нет. Мы не можем этим заниматься. Не здесь. Девочки прямо за этой стеной. Проклятье, зная их, они, скорее всего, подслушивают, прижавшись к ней ушами.
Если проблема заключалась в месте, а не в самом поцелуе, у него было простое решение. Он взял ее на руки и понес вниз по коридору и свернул за угол, прежде чем позволить ей соскользнуть вниз по всей длине своего тела. Изгибы ее тела возбудили его, поскольку он представил, как ее роскошное тело прижималось к нему обнаженным.
— Так более предпочтительней?
Улыбка, заигравшая на ее губах, и веселье, танцующее в ее глазах, поразили его, как удар ниже пояса.
— Тебе ведь и правда не нравятся слово «нет», да?
— Твои губы твердили «да». Хочешь, докажу тебе? — он снова обнял ее, жаждая вкусить ее сильней, чем когда-либо.
Но в этот раз она даже не стала ни возражать, ни останавливать его. Вообще-то, она сама потянулась за новым поцелуем и, тяжело дыша, жадно ловила воздух. Он прикусил ее нежную нижнюю губу, уговаривая ее открыть рот, и застонал, когда она это сделала. Еще больше его поощряя, ее руки потянулись, чтобы крепко ухватиться за шею, притянуть его поближе, а он подчинился, желая и нуждаясь в том, чтобы больше ощущать, как она к нему прижимается.