– Ишь ты, анекдоты он мне рассказывает, – буркнул под нос Сидоров. – «Не прикажешь»… Если не прикажешь, то все дело завалят!
– Завалят, Егор Петрович, – закивал Закарпович, по обыкновению задержавшийся в кабинете. – Однозначно завалят! У американцев за апрель три удачных пуска ракет. А у Царева – авария на аварии. Он все экспериментирует, а отвечать вам придется…
Поймав грозный взгляд Сидорова, академик поперхнулся.
– Ну нам, в смысле, всем вместе… – поправился он.
– Вам, вам! – огрызнулся Сидоров. – А я посмотрю, что вы товарищу Хрущеву говорить будете, когда американцы первыми в космосе окажутся.
Закарпович нервно заходил по кабинету.
– Надо подумать… – многозначительно изрек он.
– Ну вот иди и думай! – рыкнул Сидоров. – На то ты и академик, чтоб думать. Только не забывай, кто тебя этим академиком сделал!
Закарпович исчез.
Сидоров подошел к столу и нажал кнопку селектора.
– Слушаю, Егор Петрович! – отозвалась секретарша.
– Напомните мне фамилию этого кагэбэшного генерала, что на совещании у меня был…
Миновав бульвар, черная «Волга» выскочила на Арбатскую площадь и стала поворачивать на улицу Калинина, бывшую Воздвиженку. Плужников в задумчивости глядел на проплывавшие за окном яркие афиши на стене «Художественного» – первого широкоформатного кинотеатра в Москве:
РЕТРОСПЕКТИВА ФИЛЬМОВ С УЧАСТИЕМ П. КАДОЧНИКОВА
«УКРОТИТЕЛЬНИЦА ТИГРОВ»
«ПОДВИГ РАЗВЕДЧИКА»
Похоже, история приобретает сильный политический оттенок, размышлял он, а это ни к черту не годится. Одно дело – вычислять и ловить шпионов, другое – участвовать в кремлевских интригах, в которых он совсем не спец. Но Романский ему интуитивно понравился. Надо будет все-таки как-нибудь пообщаться с ним, решил для себя Плужников, и в этот момент его размышления прервал противный зуммер телефонного вызова.
– Слушаю, – ответил он, снимая телефонную трубку. – Да, я.
Трубка что-то прохрипела. Плужников, после небольшой паузы, ответил:
– Соедините.
В зеркальце заднего вида водитель с интересом наблюдал, как меняется лицо Плужникова, слушающего своего собеседника.
– Да, – сказал в трубку генерал. – Хорошо, я буду. Договорились. Через час у амурского тигра.
И, поймав удивленный взгляд водителя, скомандовал:
– В зоопарк. Быстро!
Расположившийся на крыше дома снайпер проверил винтовку и вновь приложил к глазам бинокль – за последние пятнадцать минут картинка не изменилась: вдоль клетки с тигром по-прежнему прогуливался Плужников, периодически останавливаясь у таблички с описанием животного и делая вид, что внимательно изучает его ареал обитания. Рядом с Плужниковым какая-то мамаша воспитывала двух своих капризных детишек, да уборщик в синем халате и натянутой по самые уши беретке уныло греб метлой обертки от мороженого в кучу. Не отрываясь от наблюдения, снайпер взял в руки рацию:
– Четвертый седьмому.
– На приеме, – отозвалась рация.
– Все тихо. Объект пока не прибыл, – сообщил снайпер.
Его коллега-чекист, прятавшийся в кустах напротив клетки с тигром, посмотрел на часы и ответил в рацию:
– Понял. Продолжайте наблюдение…
В этот момент за спиной Плужникова раздался ироничный шепот:
– У вас продается славянский шкаф?
Плужников обернулся и вздрогнул. В стоявшем перед ним уборщике он узнал знакомого ему по фотографиям в уголовном деле Олейникова.
– Здравствуйте, Павел Михайлович! – улыбнулся тот. – А отзыв «про тумбочку» позабыли?
Чекист в кустах занервничал и схватил рацию:
– Есть контакт. Приготовились!
Снайпер вскинул винтовку и попытался поймать в перекрестие оптического прицела Олейникова, но тот, мягко переступая с места на место, почему-то все время оказывался перекрыт генералом.
– Мне говорили, что вы человек веселый, – придя в себя, ответил Плужников. – Давно хотел с вами повидаться.
– Извините, – сказал Олейников, поглядывая на отблеск винтовочного прицела на крыше и прячась за Плужникова, – раньше не мог. Дела, знаете. Сидел некоторое время, потом бегал – разминался. Не до свиданий было…
Олейников рассмеялся и опустил руку в карман. Сидящий в кустах чекист нервно нажал кнопку рации:
– Внимание! Огонь на поражение…
Палец снайпера опустился на спусковой крючок.
– А вот теперь в самый раз повидаться, – сказал Олейников, извлек из кармана кассету с фотопленкой и протянул ее Плужникову.