Неужели он так изменился за те несколько месяцев, что мы не виделись?
И вдобавок, хоть я и ворчала вчера вечером, но нельзя отрицать: очень любезно со стороны Джейка было взять на себя переговоры с полицией, освободив нас с сестрой от повторения этой пытки.
Собираясь на работу, я то и дело ловила себя на том, что улыбаюсь при мысли о Джейке и его галантном поведении. И всякий раз, когда это случалось, стирала улыбку с лица и заставляла себя сосредоточиться на последнем дне нашей совместной жизни. И на том жутком телефонном звонке. Как сейчас помню, была пятница – день, когда я приводила в порядок наш первый этаж. Полы на кухне я уже вымыла, натерла воском и теперь занималась столовой. Когда зазвонил телефон, в руках у меня был флакон с полиролью и тряпка.
«Миссис Пауэлл? Мы не знакомы, но, на мой взгляд, вам следует кое о чем узнать».
Голос был таким самодовольным. И молодым. Позднее я не раз задавалась вопросом: не сама ли белобрысая шлюшка мне звонила? А может, подговорила кого из своих подружек?
«Ваш муж встречается с Хитер Диксон, своей секретаршей. Уже целых десять месяцев ».
Во рту у меня пересохло. Имя это ничего мне не говорило. Смутно припомнилась юная блондинка за конторкой, но я даже лица ее вспомнить не смогла. Однако не сомневалась, что она моложе меня как минимум лет на пятнадцать.
А самодовольный голос продолжал: «Об этом судачит весь офис. Вот я и решила, что окажу вам любезность».
В трубке погребальным звоном разлились гудки отбоя. Помню, я стояла и тупо смотрела на флакон с полиролью, который держала в руке.
Уборкой я в тот день больше не занималась. Рассудила так: скорее сгорю в аду, чем потрачу еще хотя бы минуту на уборку жилища этого развратника. Просто присела на кушетку в гостиной и стала ждать. И едва Джейк переступил порог, высказала ему все, что думала.
Я ожидала с его стороны смущение, стыд, возможно мольбы о прощении. Но Джейк, казалось, даже испытал облегчение, оттого что все наконец-то раскрылось. За считанные минуты упаковал свои вещички, ни разу не взглянув мне в глаза, и был таков. Я была поражена. Если бы он участвовал в Олимпийских играх в виде спорта «Уход от жены «, наверняка получил бы золото.
А после того как машина его отъехала, я упала в кресло и рыдала, пока не заметила, что мои слезы образовали маленькие лужицы на сверкающей поверхности, которую я только что на совесть отполировала. Тупо глядя на эти лужицы, я вдруг осознала, что убираю уже не жилище развратника, а свое…
Неужели после всего этого, причинив мне такую боль, Джейк всерьез полагает, будто может все уладить, побыв для разнообразия милым и заботливым?
Но в то же время я не могла отрицать, что встреча с ним разбередила мне душу.
Значит ли это, что я все еще его люблю?
Со всей этой круговертью мыслей в голове, я рассеянно наложила макияж, взяла ключи от машины и собралась уходить. Уже в дверях услышала, как Нэн заводит свой «неон», и остановилась, выжидая. Мы с Нэн обычно выбираемся из дому почти в одно и то же время, но практически никогда не ездим вместе. Хотя моя контора частенько командирует меня в центр Луисвиля, что всего лишь в нескольких кварталах от радиостанции Нэн, однако у сестры непредсказуемый график жизни.
Но сегодня утром я просто не хотела с ней встречаться. По крайней мере, пока. Не хотела, чтобы она задавала мне вопросы о Джейке, на которые я была не готова ответить. И уж тем более не хотела выслушивать ее ответы на вопросы, которые я была не готова задать. А она это любит. И пусть исходит при этом из самых добрых побуждений, но сейчас я просто не в силах была ее слушать. Заведет опять свою песню про мужа, заслуживающего прощения.
Тем не менее, поднимаясь на двадцать второй этаж небоскреба, где находилась юридическая контора, я все еще думала о Джейке. На этой неделе я заменяла отбывшую в летний отпуск секретаршу в приемной. Что и говорить, фирма проявила небывалое великодушие – не позволяла женщине взять отпуск, покуда не отдохнули все до единого остальные служащие. Этак бедняжке придется справлять Рождество в июле.
И вот едва я запихнула сумочку под стол и уселась, как зазвонил телефон. Я ответила в строгом соответствии с полученными инструкциями:
– Фарли. Невин. И Вудс.
Фирма называлась «Фарли, Невин и Вудс», но каждый из партнеров специально наведался ко мне в приемную, дабы повелеть, чтобы, отвечая на телефонные звонки, я делала особое ударение на знаках препинания. Очевидно, даже объединившись в названии фирмы, эти трое желали иметь как можно меньше общего друг с другом. Впрочем, познакомившись с ними, я вполне могла их понять.
– Добрый день. Чем могу помочь? – продолжала я.
На другом конце провода раздался хриплый шепот:
– Где он?
– Простите? – растерялась я. У звонившего явно был тяжелый ларингит. Я с трудом разобрала его слова.
– Где он? – Теперь голос сделался похожим скорее на женский, чем на мужской, но утверждать я не могла: собеседника не отпускал ларингит. – Где?
– Где кто? – задала я вполне логичный вопрос. Если звонившему был нужен один из партнеров, то раньше одиннадцати они никогда не появлялись. В это время в офисе были только их секретарши.
– Нечего валять со мной дурочку, – прохрипел голос в трубке. – Ты отлично знаешь, о ком я говорю, сучка.
У меня аж дыхание перехватило. Судя по всему, болезнь сделала звонившего чересчур раздражительным, я же постаралась сохранить профессиональное самообладание.