Но РЕЧЬ живет в аппарате земов, и она зачем-то нужна им.
Замкнутый круг, который надо разомкнуть во что бы то ни стало.
Огромная фигура, закрывшая солнце, и Глаз Гибели над головой...
Угроза?
На берегу поднялся переполох, и по воде резанул луч прожектора. Уисс раздраженно метнулся в сторону и броском ушел в темноту, к самому ограждению, где глухо дышало море.
Если это угроза - то не от самих земов. Земы по натуре доверчивы и миролюбивы - об этом говорит память тысячелетий и собственный опыт.
Но они могут быть оружием чужой воли, и тогда гипертрофированная способность к подражанию, тяга к искусственному дадут отравленные всходы.
Он может скрываться там, в непроходимых и беспорядочных дебрях суши незваный гость межзвездных бездн, Разум, чуждый Земле и потому беспощадный - и его внушения заставляют земов разрушать Равновесие Мира...
Разум, враждебный Разуму. Снова нелепость. Снова круг. Замкнутый круг.
Уисс чувствовал интуитивно, что истина рядом, но что-то цепко держало, направляя на ложный путь, какая-то сила в последний момент отклоняла от цели прямую стрелу его мысли.
И вдруг он понял - центры Запрета. Это они, неусыпные клетки, спасая мозг от опасной перегрузки, направляют поиск по дорожкам известных формул. И загадку не раскрыть, круг не разомкнуть, пока...
- У-и-с-с!
Ниточка ведет в запретные области, и кто знает, что будет, если потревожить миллионолетний сон древних сил...
- У-и-с-с!
Его никто не обвинит в трусости. Добровольное сумасшествие равносильно самоубийству...
- У-и-с-с!
Но ведь это - единственный шанс...
Когда Уисс вернулся к берегу, там суетилось около десятка земов. Сильный голубоватый свет двух прожекторов заливал площадку над бухточкой, до самого дна пронизывал воду. Метрах в десяти от берега на поверхности покачивался большой красный буй, с которого свисал решетчатый металлический цилиндр.
Уисс уже знал его назначение - это был ультразвуковой передатчик, довольно точно имитирующий естественный сонар животных. Цилиндр доставил немало неприятных минут Уиссу: земы с его помощью то транслировали бессмысленные обрывки чьих-то позывных, сбивая с толку, то ослепляли неожиданными импульсами, заставляя натыкаться на окружающие предметы, то без всякой видимой системы и цели повторяли собственные сигналы дэлона.
Цилиндр появился некстати. Меньше всего расположен был Хранитель Пятого Луча заниматься сейчас игрой. Он ждал действий куда более значительных, чем нехитрые манипуляции с ультразвуком. Но молодая земка, наклонившись к самой воде, без конца повторяла его имя и лопотала, лопотала что-то, и столько отчаянной мольбы было в ее лопотанье и жестах, что Уисс, недовольно фыркнув, подплыл к ЦИЛИНДРУ.
Он едва успел переключиться со светового зрения на звуковидение, как передатчик заработал. Цилиндр превратился в багровое яйцо, потом в малиновый шар, быстро распухающий в огромную розовую сферу - пока звуковой пузырь нарастающего свиста не лопнул, брызнув искрами в оглушительную тишину.
И вдруг через короткую паузу снова зазвучала РЕЧЬ. Теперь она исходила из цилиндра, свободная от искажений и помех, неизбежных при переходе звука из воздуха в воду. Многократно усиленная, она лилась теперь широко и свободно--и все-таки ускользала от понимания, проносилась мимо сознания и терялась где-то за пределами памяти.
Центры Запрета работали безотказно. Как плотина во время паводка, они направляли разрушительный поток чуждых понятий и чувств мимо, мимо - в проторенное русло Забвения.
Обязанностью Хранителя Пятого Луча была разведка. И не больше.
Но Уисс сделал то, на что до сих пор не решался ни один дэлон.
Он отрезал себя от внешнего мира, убрав воспринимающие рецепторы. Сосредоточившись, представил себе свой мозг. Поплыли перед-внутренним глазом сложнейшие переплетения нервных волокон, лучистые кратеры нервных центров, миллиарды пульсирующих и мерцающих нейронов, собранных в причудливую вязь бугорков и извилин.
Он скоро нашел то, что искал - небольшой серовато-бурый бугорок мозга у затылка, отороченный пунктиром пурпурно-лиловых звездочек. Это и были центры Запрета.
Уисс мысленно соединил звездочки одну за другой извилистой сплошной линией, трижды опоясавшей подножие бугорка.
Звездочки продолжали мигать.
И тогда, собравшись с духом, Уисс пустил по воображаемой линии сильнейший разряд.
Он услышал свой собственный вопль, уносящийся в пространство, и ощутил, как горячая судорожная боль тысячами молний ударила из мозга по всему телу, корежа и ломая суставы, растягивая сухожилия и мускулы.