- Хорошо, - сказал Ревин. - Я готов сделать тебе деловое предложение, которое, я уверен, будет выгодно нам обоим.
Он готовился перейти к главному вопросу. - Не согласишься ли ты стать консультантом моего правительства, если мы будем гарантированно платить тебе, по меньшей мере, десять тысяч долларов в год? Работа, о которой пойдет речь, будет носить негласный характер.
Я ответил не сразу. Я просто продолжал есть, делая вид, что несколько озадачен предложением Ревина.
- Не знаю, но думаю, что мы могли бы попробовать, если бы я получил деньги. Я намерен сразу тебя предупредить, что хотел бы получить деньги прямо сейчас.
- Как ты планируешь поступить с деньгами , положишь их в банк? Это не совсем благоразумно.
Ревин значительно расслабился, когда почувствовал, что завершил главную задачу - только что завербовал агента.
Я взглянул более заинтересованно. - Вал, скажи мне, когда я смогу получить некоторую сумму в счет этой новой сделки. Мне нужны деньги сейчас.
Отвечая на его вопрос, я пояснил: - Я намерен держать эти деньги дома и тратить их понемногу, не меняя своего образа жизни и не привлекая постороннего внимания новыми расходами. Ты можешь быть спокоен, я сумею разумно обойтись с теми деньгами, которые получу.
- Хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты подготовил список научных и технологических областей, в которых ты хорошо осведомлен, а также список областей и тем, по которым ты мог бы добывать научные и технические отчеты. Этот список будет служить мне ориентиром для выбора вопросов, по которым ты сможешь нас консультировать.
Я неуверенным тоном спросил: - Ты хочешь, чтобы я передал тебе перечень сфер, в которых я достаточно компетентен, а также областей, в которых я мог бы получать информацию? Другими словами, ты не собираешься ставить передо мной вопросы из какой-то конкретной научно-технической сферы.
- В общем то да, Джон, что-то в этом роде, хотя время от времени я буду ставить тебе и специальные вопросы. Особенно в связи с тем, что ты сейчас возобновил работу в фирме Мельпар. Я уверен, что у них там ведутся работы над такими вещами, о которых мое правительство наверняка хотело бы знать.
- Ещё бы, подумал я про себя. Советский шпион, проникший в фирму Мелпар, мог бы там изрядно поживиться. С учетом ведущихся там остро секретных оборонных исследований, это просто счастье, что я не настоящий шпион.
Перед тем, как попрощаться, мы назначили следующую встречу на 7 часов вечера 16 ноября. Я пообещал принести с собой несколько технических отчетов и перечень тем, о которых просил русский. Он, в свою очередь, обещал принести с собой достаточно наличных денег, чтобы продемонстрировать, что его страна серьезно оценит мои усилия.
В 7 часов вечера 16 ноября я стоял на углу автомобильной парковки и ждал прибытия Валентина Ревина. Во время ожидания я принялся размышлять о личности Ревина. Его страна, дала ему хорошее образование и подготовку. Он, безусловно, был приятным человеком, что я отметил ещё с самой нашей первой беседы. Хотя мне не доставляло удовольствия то давление, которое он оказывал на меня в ходе некоторых наших встреч, особенно последней, я должен был отдать ему должное за те усилия, которые он посвящал моей вербовке, и я думаю, что ему действительно нравилось находиться в моей компании. Он расширял свои представления об Америке, её народе в целом и простых гражданах этой страны.
Однажды он сказал мне, что его жена Александра любит футбол и играет в команде посольства против команды советского представительства в ООН. Она с нетерпением ожидала весеннего матча и того дня или двух, которые они проведут в связи с этим в Нью Йорке, который ей очень нравился. Ревин тоже любил Нью Йорк и ему нравилось ездить туда при любой возможности. Он рассказывал мне, что в особенности он любит магазины, где продается всякая всячина типа различных радиоприемников, а также импортных вещей, таких как ножи, бинокли и часы, которые можно купить по очень приемлемым ценам. Он сказал, что послал своим родителям транзисторный приемник, который он купил в одном из таких магазинов. Ему очень нравилась эта его вторая командировка в США. Он уже провел в этой стране несколько лет, и я чувствовал, что он стал лучше понимать наш образ жизни. Конечно, я не знал, согласился ли бы он провести в нашей стране оставшуюся часть его жизни.
Но мысль о том, чтобы помочь ему прийти к этому решению у меня возникла. Возможно, он и решил бы остаться здесь насовсем, если бы мне удалось втянуть его в такую ситуацию, при которой ему было бы затруднительно возвращаться в СССР. Никто из сотрудников ФБР не планировал ничего подобного. Имелось в виду провести с ним игру таким образом, чтобы узнать как можно больше о формах и методах работы советской разведки. И все таки я начал действовать с прицелом на подготовку условий для его перехода на нашу сторону.
В это время объект моей заинтересованности показался из-за стоящих машин. Возможно, он стоял там некоторое время, пока я пребывал в состоянии раздумья.
Подойдя ко мне с поднятым воротником пальто, он протянул мне руку, полусогнув её в локте, как он делал обычно. Он никогда не протягивал для рукопожатия вытянутую руку, а держал её близко к корпусу, будто ожидая броска, как в восточном единоборстве дзюдо. При рукопожатии он слегка наклонился ко мне и мы обменялись негромкими приветствиями. Он сказал, что в этот вечер нам лучше пойти в другой ресторан. При этом он предложил отправиться туда в моем автомобиле, добавив, что уже в машине покажет туда дорогу. Как обычно, оказавшись в машине, первое, что Ревин сделал, это значительно увеличил громкость звука приемника. Раньше мне приходила в голову мысль о том, чтобы установить звукозаписывающий аппарат под приборной панелью, но затем я пришел к выводу, что это очень рискованно.
Мы прибыли в ресторан отеля "Уэйгэн Инн", где раньше уже однажды были. Ревин считал его очень подходящим местом для встреч. Внутри он был слабо освещен и находился в отдалении от основной части Вашингтона.
Устав от вождения, я спросил: - Почему бы нам не встречаться в городе, чтобы тебе не приходилось так далеко ехать?
- Так нужно, для того, чтобы обеспечить безопасность, - произнес он авторитарным тоном. - ФБР и другие полицейские службы контролируют все остальные части города.
Он добавил, что нам следует сократить длительность встреч, чтобы уверенно гарантировать мою безопасность.
- Почему ты все время беспокоишься только обо мне, Вал? Тебя ведь тоже могут ожидать неприятности, не так ли? Например тебя могут объявить "персоной нон грата" .
- Конечно, если бы меня объявили "персоной нон грата", это было бы весьма неприятно, особенно по возвращении в Москву. Но ты мой друг, и твоя безопасность заботит меня больше, чем моя собственная. Поэтому в первую очередь я хотел бы обусловить с тобой некоторые сигналы опасности. Да, кстати, ты принес мне те документы, что обещал в прошлый раз?
- Да, - сказал я и принялся вытаскивать их из кармана моего пальто.
- Нет, нет! Не вытаскивай их здесь, - напряженно прошептал он.
Он сделал мне выговор даже за то, что я принес их с собой в ресторан.
- Никогда не бери такие материалы с собой. Это очень опасно для нас обоих. Но, особенно это опасно для тебя.
Несколько успокоившись, он произнес голосом едва громче шепота.
- А теперь о сигналах опасности. Если через короткий промежуток времени нам предстоит встреча, и кто-то из нас двоих заметил человека, который ведет наблюдение, или что-то похожее на подготовленную для нас засаду, или просто выглядит неестественно - он должен воспользоваться этим сигналом. При этом нет необходимости ничего произносить словами.
Он поднял руку к галстуку и поправил его узел. - Это все, что тебе следует сделать - просто поправить узел галстука и возвратиться домой или к себе в офис. Я сам позднее позвоню тебе и назначу новую встречу, подыскав другое место для встречи, если возникли действительно опасные обстоятельства.
Демонстрируя чувство благодарности ему, я произнес: - Ты все продумал. Я вижу, что ты действительно беспокоишься о моей безопасности.