Вскоре после этого меня посетил человек с мягкими манерами и гладкой речью, который представился агентом Федерального бюро расследований. Он пришел прямо в мой кабинет в компании "Вэлъю Энжиниэринг" с тем, чтобы обсудить вопросы конспирации, т.к. с того времени я должен был информировать его обо всех моих контактах с советскими представителями. Этот сотрудник ФБР произвел на меня сильное впечатление как хорошо образованный человек. Его подход к делу был квалифицированным и деликатным и я сразу же почувствовал к нему расположение. Мы коротко обсудили мою работу в качестве вице-президента компании "Вэлъю Энжиниеринг". Я сказал, что наша компания принимает участие в секретных технологических разработках по ракетам, и, по моему мнению, советские представители пытаются меня разрабатывать с целью вербовки. Рекомендации, изложенные мне сотрудником ФБР, отличались простотой и заключались в том, что мне следовало информировать Бюро обо всех необычных просьбах советских представителей или возникающих дискуссиях, выходящих за обычные рамки.
В течение последующих нескольких лет я работал в основном с двумя агентами ФБР, которым в разное время помогало множество других агентов и специалистов. Время, которое агенты ФБР уделяли моему делу оставляло глубокое впечатление. Средний гражданин представляет себе агентов ФБР только как квалифицированных сотрудников правоохранительных органов, активно занимающихся выявлением преступников и шпионов, в то время, как они тратят очень много времени на беседы со свидетелями и написание отчетов об этих беседах. Я знаю, что досье по моему делу было очень объемным и включало множество отчетов и фильмов. Огромное количество времени потрачено на анализ стратегии советских представителей и разработку планов скрытного выявления их деятельности с целью собрать достаточные улики и доказательства, чтобы разоблачить их.
По мере развития ситуации до того момента, когда нам стало относительно ясно, каков замысел русских, ФБР начало инструктировать меня в том плане, что степень моего участия в этом деле определяется лишь моим статусом простого гражданина. Любые мои услуги должны иметь целью обеспечение безопасности Соединенных Штатов от иностранного шпионажа, и за эти услуги мне не полагается никакого денежного вознаграждения. Мне сказали также, что я не могу рассматривать себя правительственным служащим. Однако , в случае каких-либо проблем или осложнения ситуации, ФБР окажет мне любую возможную помощь. Мне объяснили, что чем больше времени я отвлеку на себя у подозреваемых в шпионаже, тем больше я помогу своей стране, т.к. время , потраченное на меня они не смогут использовать для получения информации от неподозревающих граждан или для убеждения слабых личностей в том, что они должны изменить Соединенным Штатам.
Таким образом я решил сделать мои первые шаги в темный лабиринт контрразведывательной деятельности, точно не зная , что находится впереди.
С каждой заседанием отделения АОМ Ступарь и Извеков становились все доброжелательнее. Русские постепенно и по частям собирали материал на меня в своем досье. Они знали, что я служащий компании "Вэлъю Энжиниеринг "из Александрии, штат Вирджиния, и что эта компания участвует в опытно-конструкторских разработках по ракетным двигателям и высокотемпературным материалам. Они также знали, что я пишу книгу по высокотемпературным покрытиям ракетных двигателей и носовых защитных конусов возвращаемых на землю аппаратов. Позднее они узнали, что я офицер запаса химической службы Армии и специализируюсь на химической, бактериологической и ядерной защите.( Александр Извеков и я всюду продолжали наталкиваться друг на друга, и каждая встреча вызывала удивление у каждого из нас. Например во время демонстрации шоу в отеле "Шорхэм" моя жена и я наткнулись на Извекова и какого - то незнакомого мужчину, которого он не представил. В другой раз Извеков за рулем Плимута внезапно появился на углу улицы, где я стоял, ожидая замены фары.)
8 января 1962 года д-р Ступарь был приглашен выступить с лекцией на встрече отделения АОМ, под названием "Международный вечер".
Его лекция называлась "Русская металлургия". Выступление сопровождалось показом слайдов сталеплавильных заводов СССР. Заводы выглядели устаревшими, подобно тем, которые были у нас в 1939 году. Многие члены нашего отделения АОМ согласились с тем, что советским техническим установкам не помешала бы модернизация. Однако лекция была хорошо воспринята и д-ра Ступаря хвалили за его превосходное знание английского языка. Эта лекция определенно подтвердила всем тот факт, что д-р Ступарь высококвалифицированный металлург.
Время шло и Ступарь приезжал на все встречи, устанавливая дружеские отношения со многими присутствовавшими металлургами и инженерами. Он всегда находил время для обмена шутками со мной, каждый раз получая новую информацию для секретного досье, которое он пополнял.
Изредка он задавал вопросы, на которые я уже ранее несколько раз отвечал. Я обычно давал ему тот же самый ответ, правдивый по сути. Это был метод перекрестной проверки, используемый всеми русскими. Согласно этому методу, если человек говорит неправду, это может быть выявлено в течение определенного периода времени. А поскольку запись на миниатюрные проволочные звукозаписывающие аппараты используется русскими весьма широко, они легко могут перепроверить информацию из предыдущих бесед. Я был уверен, что мои русские знакомые писали детальные отчеты, составляя на меня громадное досье для будущего использования.
Я только не понимал , какую ценность я мог бы , по их мнению , представить для них в будущем.
Глава 2
Невинные Русские
К лету 1963 года ФБР пришло к выводу, что резидентура советской разведки, действующая под прикрытием посольства СССР в Вашингтоне, выбрала меня в качестве объекта разработки. Мне дали конспиративный номер телефона и рекомендовали запомнить его, а не записывать. Меня также предупредили не держать дома никаких заметок по моим встречам с советскими представителями, так как не исключено, что они могут попасть к ним в руки.
Во время заседания отделения АОМ в октябре 1963 года Ступарь подошел ко мне и поздравил с публикацией моей первой книги под названием "Высокотемпературные неорганические покрытия." Казалось, он находился под большим впечатлением от того, что знает кого-то, кто написал техническую книгу. - Мне известно, что вы читаете в Католическом университете специальный курс по высокотемпературным покрытиям, - сказал он. - Я надеюсь послушать ваши лекции по этим покрытиям.
После заседания отделения АОМ мы вышли из конференц-зала вместе. При прощании я сказал: - Надеюсь увидеть вас в этом месяце в Католическом университете.
- Думаю, что прийду, - ответил он.
Холодным ветреным вечером 29 октября 1963 года я запарковал мою машину на стоянке кампуса Католического Университета. Направляясь к инженерному корпусу, где мне предстояло прочитать первую лекцию, я думал о докторе Ступаре, который, как я чувствовал, постоянно оценивал меня с точки зрения возможности использования в интересах разведки. Я не мог представить себе, как долго будет продолжаться это оценивание, прежде чем он как-то проявит свои истинные намерения. Затем я подумал: - А может быть я не прав? Вполне возможно, что вопросы, которые он мне задает, являются всего лишь проявлением его любознательности и он действительно только металлург."
Поднимаясь по ступеням к зданию, я быстро окинул взглядом территорию кампуса, чтобы узнать, нет ли поблизости Ступаря или кого-либо из сотрудников ФБР. Никого не было. Я открыл дверь, поднялся в аудиторию на второй этаж и приготовил мои слайды и записи. Как только я приготовился читать лекцию, вошел Ступарь. В течение всей лекции Ступарь не задал ни одного вопроса, однако по ходу лекции он был очень внимателен. Он подождал, пока уйдут последние студенты, и затем подошел ко мне, однако опять мы обменялись лишь незначительными шутками.