Адина рассмеялась и отсоединилась.
– Привет, – раздался нервный голос. – Для протокола: я он, а не оно.
В ленте на своем комме я видел только какое-то темное пятно.
– Если не хочешь, чтобы люди называли тебя «оно», заведи себе аватарку.
– Это обязательное условие того, чтобы быть забавным? – оживленно спросил он.
Чайник! Легкие денежки.
– Нет. Послушай, я типа тороплюсь. Давай к делу. Спроси меня о том, что меня бесит.
Моя тринадцатилетняя собака, в роду у которой была и португальская водяная, посмотрела на меня со своего места на коврике у двери. Некоторым домашних животных заменяют цифровые помощники. За ними легче убирать, да и живут они вечно. Может, из-за своей профессии, но я по-прежнему люблю собак. Я наклонился и осторожно оттащил в сторону коврик, на котором лежала старушка. Потом, почесав ей брюхо, вышел из квартиры и направился к лестнице, минимизировав поле обзора своих коммов до правого верхнего квадранта моего поля зрения, чтобы не споткнуться и не расшибиться насмерть.
– Хорошо, – сказал апп. – Назовите одно из ваших больных мест.
– Меня бесит чернуха.
– Вам не нравятся черные вещи? – спросил он.
– Нет, я люблю черный цвет.
– Как вы можете любить черный цвет, если он вас бесит?
– Я не говорил, что меня бесит черный – я сказал, что меня бесит чернуха.
– Не вижу разницы.
– Готов раскошелиться?
– Что такое «раскошелиться»?
– Это когда я тебя солю, а ты мне платишь.
– О да. К этому я готов. Именно такова цель нашего взаимодействия.
Бедняга апп, его, должно быть, программировал скриптодетка.
– Хорошо. Начинаем. Моя собака Пруди – помесь черного кокер-спаниеля и португальской водяной собаки. Сначала ее звали Труди, но щенком она страдала недержанием мочи. Иными словами, она повсюду прудила. Поэтому я прозвал ее Пруди, и эта кличка прилипла.
– Ваше любимое – собака Пруди?
– Да, и Пруди черная.
– Очень умно, – бесстрастно сказал апп. – Просолка одобрена.
Я решил, что дам Пруди лакомство, когда вернусь домой.
– Отлично. Кстати, можно сказать, что собаки с недержанием мочи – одно из моих «любимых».
– Это имеет отношение к просолке?
– Ну… жена терпеть не может, когда я называю Труди «Пруди», поэтому слышать, как я зову мою собаку Пруди, – «любимое» для моей жены. Заработал ли я тем самым дополнительный кредит?
– Боюсь, за это не полагаются дополнительные читы.
– Ладно. Пока-пока.
Толкнув дверь, выходящую на улицу, я закрыл окна коммов. Не самый быстрый заработок, но близко к тому. Когда когнитивные компьютеры только появились, это называлось «нейролингвистическим хакерством», а я был одним из лучших хакеров на Восточном побережье.
Ладно – я не вносил свою лепту в улучшение человеческой расы. Но, уверен, вы знаете, что многое, называвшееся «работой», очень давно вытеснили технологии. Конечно, можно соорудить что-нибудь своими руками, а не печатать с помощью принтера, и кое-кто до сих пор делает такой выбор, но это безумно дорого по сравнению с прочими вариантами, так к чему стараться? Большинство людей в 2147 году зарабатывают читы, по-разному взаимодействуя с ИИ. Причем они редко представляют себе, для какой системы решают проблему или зачем; они знают только, что за это платят. Мне кажется, обычно аппы хотят, чтобы с ними просто поговорили.
Тревожило ли меня когда-нибудь то, что мой способ зарабатывать на жизнь в общем и целом делает аппы настолько умнее, чтобы они больше во мне не нуждались? Да. Но я никогда на этом особо не клинился. И в любом случае меня преследует не технический прогресс, а «Международный транспорт».
Но я забегаю вперед. В тот вечер июньского вторника я бодро прошагал два квартала от своей квартиры до Телепортационного центра (ТЦ) на Вашингтон-сквер. И когда пришел, на моих коммах было 9.29.
Удивительно, но дождя не было. В Нью-Йорке выдался один из редких ясных летних вечеров, а значит, в воздухе было недостаточно углеводородов, чтобы москиты их метаболизировали[9]. Обычно в небе Манхэттена темно от миллиардных стай москитов, которые поглощают загрязняющие атмосферу вещества и писают водой. И все это – часть волшебного танца химии и генной инженерии, позволяющего нам, людям, выживать, несмотря на все наши старания самоуничтожиться.
Надеюсь, что к тому времени, как это прочтут, мы найдем для воздушного синтеза более элегантное решение, чем эти шумные отвратительные насекомые, генетически преобразованные в летучие переработчики водяного пара. Пусть поедают метан, а не кровь, и выделяют воду, а не разносят болезнь, я не против, но все равно они меня дико раздражают.
9
В начале двадцать первого века ученые из корпорации «Окситек» создали механизм, препятствующий генетически модифицированным клеткам, производящим белки, функционировать нормально. Эта технология стала предшественницей современной техники генного модифицирования, позволившей превратить москитов вида Aedes aegypty (которые до своего преобразования были известны как переносчики желтой лихорадки) в переносчиков вакцины, а впоследствии в живые преобразователи водяных паров.