30 июля, среда, время 07:15.
Примерно 5 км строго к западу от оз. Свирь.
(Около 25 км к юго-западу от колхоза «Красный Октябрь»)
Из небольшой рощи на пологом пригорке выходит несколько человек в форме РККА. Перед ними в полукилометре небольшая речушка, которую только курица вброд не перейдёт. Все трое вооружены автоматами. Один из них, с тремя кубиками в петлицах, снабжён планшетом.
— Вот здесь и расположитесь, товарищи сержанты. Там и там, — старший лейтенант показывает рукой места, где, по его мнению, должны разместиться его подчинённые. — Пойдёмте, посмотрим поближе.
Троица идёт к речке, забирая вправо. Командир по дороге инструктирует.
— Ближе трёхсот метров к речке не располагаться. Надо дать противнику преодолеть её и скопиться на нашем берегу.
— А если нас обнаружат? — спрашивает сержант, который старший. Второй просто сержант. — Немцы могут разведку вперёд пустить.
— Могут, — соглашается командир. — И сапёров могут. Вам ничего не надо делать, вас прикроют. Если вас всё-таки обнаружат, открываете огонь по всему, что движется, и уходите.
— На колёсах? Или на своих двоих? — второй сержант не остаётся в стороне от разговора.
— Я тебе сейчас взыскание повешу, — строжает командир. — Планируешь ценную боевую технику бросить?
— Технику могут повредить, — не пугается сержант, спускаясь к воде и снимая сапоги.
— Ты куда? — спрашивает командир уже раздевающегося сержанта.
— Вы ж сами сказали, что где-то здесь брод. Проверю.
Сержант идёт по пояс вдоль берега и через тридцать метров ему становится по колено. Речка в этом месте разливалась до колоссальной ширины в десять метров. Становится понятно, где брод. Хотя и так можно заметить по коровьим следам, но проверка лишней не будет.
— Дно мягкое, илистое, — докладывает сержант, выжимая трусы и начиная одеваться, — техника может увязнуть.
— Они могут жердей или досок накидать, — командиры обязаны уметь думать за противника.
— А перед этим — соломы. И пойдут, аки посуху, — замечает старший сержант.
— Понятно, что пойдут именно здесь, — решает командир. — Но зря ты дальше не проверил, Егоров.
— Там русло сужается, товарищ старший лейтенант, — отмахивается сержант, напяливая гимнастёрку, — сразу можно сказать, что глубже. Если только искупаться…
Через полчаса, бродя вдоль берега, находят первое удобное место, заметив его издалека.
— Смотрите-ка, там вроде небольшая ложбинка.
Все трое идут в ту сторону.
— Хорошее место, — решает командир, — грунт отвозит не надо. Подкопаете, обровняете, замаскируете, и в трёх шагах вас не заметят.
Через полчаса в этом месте копались четверо во главе с сержантом, командиром зенитного расчёта. Под маскировочным куполом. Верхний слой грунта с травой бойцы срезают пластами и откладывают в сторону. В обнажившемся чернозёме вырывают коробку глубиной полтора метра. На такую глубину копать не надо, в чём и удобство. Ложбинка почти на метр ниже окружающего луга.
С тыльной стороны, противоположной от речки, делается пологий съезд.
— Может, не будем дорожку делать, товарищ сержант, — просит один из красноармейцев, как и все, поблёскивая капельками пота на голом торсе.
— Хочешь, чтобы тебя по следам обнаружили? Я в отличие от тебя хочу ещё пожить и кучу фрицев под дёрн уложить, — хмыкает сержант.
— Да встанет трава, ничего видно не будет, — горячится боец.
— Через пару суток, может, и встанет, — философствует сержант, — а через пару часов?
— Они что, через два часа подойдут? — боец переполняется скепсисом и кивает в западную сторону. — Далековато они ещё.
Судя по временами доносящейся канонаде до фронта действительно не меньше восьми-десяти километров.
— А разведка? — сержант кривится от недомыслия подчинённого. — Хороший ты наводчик, Знобин, но тупой. А про авиаразведку ты тоже ничего не слышал? По уму мы вообще-то ночью должны всё делать. Просто не успеваем и звук мотора ночью далеко слышен.
— Не топчи траву, охламон! — покрикивает сержант на всё того же Знобина. Всему этих рядовых надо учить. Притоптанную траву намётанный глаз тоже заметит. И всё, плакала вся маскировка.
Бойцы при участии сержанта, Никитин никакой работы не чурался и большого начальника из себя никогда не строил. Они начали делать «дорожку» к роще метров за восемьдесят, где стояла их ЗСУ на базе Т-26. Сержант время от времени перекладывал шест длиной на ширину колеи. На ширину гусениц, чуть больше, двумя полосами под гусеницы, они срезали дёрн и откладывали в сторону. Пройдя несколько метров, возвращались и клали его на место. Полностью дорожку освободят только перед самым заездом установки в «гнездо». Потом обложат её частично дёрном с травой, частично просто пучками травы на куске маскировочной сетки.