Горыня попробовал пошевелить пальцами ног и с удовлетворением отметил, что подвижность возвращается. Постепенно словно всплывая из-под толщи воды, в теле проявилась ломота и боль от ушибов. Но этой боли княжич обрадовался, словно доброй приятельнице, потому что возвращение контроля над телом резко повышало его шансы выжить в этой переделке.
– Ну всё. – Первая встала. – Поднимай этого верзилу, и понесли.
– А чего мы вообще с ним возимся? – Вторая подхватила Горыню за ноги и, тяжело кряхтя, понесла его вместе с подругой по коридору.
– Так, эта, Рюрикова кровь же. Она вообще один к тысяче идёт, а у этого ещё и метка богини, и не одной. Так что он у нас фокусом поработает. Недолго, конечно. Но говорят, очень зрелищно. Вызов из нижних планов Кромки вообще очень красивое зрелище. Сама, правда, не видала, но…
– Всё. – Вторая опять бросила ноги Горыни на пол. – Опять резерв кончился.
– Да, Сельвена. С такой скоростью мы его только к утру принесём. – Первая тоже уронила тело. – Пойду, схожу, выпрошу пару кристаллов. А ты побудь с ним. Да не вздумай играть. А то я знаю тебя.
Шаги быстро стихли, а вторая, судя по звукам, сначала попыталась устроиться на полу, а после, повздыхав, пролезла рукой Горыне под китель, туда, где располагалась пряжка ремня. Узкая ладонь довольно ловко скользнула под завязки нижних штанов и, наткнувшись на то, что называют «мужским достоинством», замерла словно пойманная мышь, а затем принялась ощупывать хозяйство Горыни.
Как ни странно, именно возбуждение, вызванное касанием ведьмы, помогло Горыне окончательно сбросить оцепенение.
Правая рука, сомкнутая в «змеиную голову», пробила Сельвене горло, а левая перехватила девичью руку у запястья и осторожно вытащила наружу.
Ведьма, одетая в простое серое платье и белый передник, с расширенными глазами ухватила себя за шею и пыталась дышать, но получалось плохо, и лицо быстро наливалось синюшной бледностью.
Не выпуская колдунью из поля зрения, Горыня встал и сначала подвигался, проверяя, как работает организм, а после, сделав несколько разминочных движений, потянулся и, вытащив из кобуры пистолет, снял с предохранителя, а запасные магазины передвинул с бока поближе к животу. К его удивлению, ведьмы даже не сняли с его пояса оружие, видимо посчитав, что очнуться он не сумеет.
– Где лестница в подвал?
– Хррр. – Ведьма наконец отпустила свою шею и, уперевшись руками в пол, с трудом поднялась.
– Малоинформативно. – Горыня покачал головой и резко ударил ребром стопы в лодыжку ведьмы, ломая кость. Живучесть у ведьм была, конечно, запредельной, но это не значило, что они не чувствовали боли.
– Аххрр. – Колдунья припала на колено и с ненавистью посмотрела снизу, вытянула руку, на которой сразу же заплясал небольшой огонёк, но княжич не стал ждать, пока это полетит в его голову, и одним ударом сломал женщине запястье.
– Повторить вопрос?
– В конце коридора – лестница, – просипела ведьма и, не удержавшись, завалилась на бок.
– Спасибо, красавица. – Горыня кивнул. – Может, и увидимся, коли живы будем.
Лестница в подвал, вопреки ожиданию, была широкой, набранной из толстых дубовых плах, почерневших от времени, и вела к такой же массивной двери, обшитой железом, да не жестью, а проклёпанным стальным листом в полсантиметра толщиной. Как видно, прежние хозяева особняка хранили в подвале не только запас продуктов.
Сквозь щель между приоткрытой дверью и косяком был виден лишь коридор, тускло освещённый магическими светляками, и стена из красного кирпича. Потолок, вопреки ожиданию, был очень высоким, больше трёх метров, и сложен из того же кирпича арочным сводом.
Лёгкий шелест ткани заставил его отпрянуть в сторону, и, когда дверь распахнулась на площадку, перед лестницей вышла ещё одна ведьма, держа в руках два шарика размером с голубиное яйцо.
Не вступая в дискуссию, Горыня резким ударом смял противнику горло и, чуть придержав, уложил тело на пол, отбросив шары как можно дальше в сторону.
Под постепенно стихающие хрипы прошёлся по коридору в обе стороны и, выбрав направление, быстро пошёл вперёд, держа пистолет в готовности к бою.
Двустворчатые двери в большую комнату, находящуюся прямо под парадной залой на первом этаже, были распахнуты настежь. Прямо из коридора Горыня увидел, что пол в комнате был буквально устлан обнажёнными детскими телами, а в центре, где оставалось свободное место диаметром примерно в пять метров, уже курились чаши с каким-то ведьмовским зельем, установленные в углах шестиконечной звезды. Возле каждой чаши стояло по ведьме в чёрном балахоне, а когда стоявший на четвереньках в самом центре звезды и аккуратно рисовавший знаки тонкой кисточкой, поднял голову, Горыня увидел, что это был седобородый мужчина в таком же чёрном одеянии. Колдун уже открыл рот, собираясь что-то сказать, когда княжич начал стрелять.