Этим вечером Люси прилетала из Нью-Йорка. Как замечательно будет встретиться после шестилетней разлуки! Они подружились еще студентками, обе поступили в аспирантуру в Оксфорде, но Люси, в отличие от Оливии, рассталась с опостылевшей академической средой и устроилась работать корпоративным консультантом сначала в Лондоне, а потом в Нью-Йорке. Оливия, которая могла утверждать, что посвятила себя чистой науке, прекрасно знала, что Люси было неоткуда ждать наследства и было не на кого опереться, кроме как на саму себя, а вот родители Оливии трудами всей своей жизни приобрели особняк в Белсайз-Парке, который теперь стоил безумных денег и в один прекрасный день достанется ей и Чарли. Наивно было бы отрицать психологическое воздействие подобных различий. Разумеется, подруги поддерживали трансконтинентальную связь, но Оливию очень радовало то, что Люси снова будет присутствовать в ее жизни.
Наконец Оливия выключила телефон, положила гранки в рюкзак и сняла с багажной полки сложенное пальто. Теперь она была готова к выходу, и делать больше ничего не оставалось, разве что выйти в тамбур и два перегона торчать у дверей, мешая входящим и выходящим пассажирам. Она поудобнее уселась в кресле, повернувшись боком, чтобы слегка опереться коленом о край стола, и устремила взгляд в поля, наслаждаясь сопричастностью оттенков осенних лесов и пламенеющего над ними вечернего неба, но вскоре ею вновь завладели волнующие грезы о том, как она окажется в обществе человека, которого почти не знает.
4
– Ничто не происходит без причины, – сказал Сол, изящно зажав серебристую соломинку между большим и указательным пальцем, – однако, к сожалению, по-настоящему важные события происходят по неизвестным нам причинам.
Сол всегда говорил быстро, но утром в понедельник стремился заканчивать предложения, как рекордсмен, рвущийся к финишной черте.
– К примеру, истинная природа корреляции между электрохимической активностью мозга и ощущением собственного сознания нам совершенно непонятна, а поскольку все наше знание зависит от нашего сознания, наше описание реальности, каким бы связным оно ни было, висит над бездной.
Он наклонился и вдохнул чуть поблескивавший порошок; великолепный кокаин, нежный, как толченый жемчуг; изогнутые дорожки напоминали следы когтей на стекле фотографии Барри Голдуотера в серебряной рамке. Все кандидаты в президенты, и от Республиканской, и от Демократической партии, начиная с провальной кампании Никсона против Кеннеди в 1960 году, презентовали свои подписанные фотографии отцу Хантера. Хантеру не нужно было ждать, когда Уолл-стрит научит его хеджировать ставки, – еще ребенком он приходил в отцовскую библиотеку и читал теплые слова, которые извечно конкурирующие именитые американские политики обращали к его отцу.
– Над бездной… – повторил Сол. – Ух ты, классно торкнуло… Так, на чем я остановился? А, ну да, опыт обвиняет науку в редукционизме и авторитарности, а наука отвергает опыт как субъективный, несистематический и заблуждающийся. Складывается абсурдная ситуация, когда нарратив личного опыта и нарратив опыта экспериментального осыпают друг друга оскорблениями и переругиваются через логическую брешь. Через очень, очень широкую – можно сказать, зияющую логическую брешь.
Он раскинул руки, чтобы Хантер уяснил всю ширину этой логической бреши, откинулся на спинку скрипучего плетеного кресла у письменного стола из розового дерева, надул щеки и уставился куда-то вдаль, на сплетенные гряды золотистых холмов «Апокалипсиса сегодня»[3], хантеровского ранчо в Биг-Суре, круто сбегающие к безмолвному Тихому океану. С моря на берег наползало дымное марево, поглощая ленивое сверкание прилива, но, каким бы густым ни был туман, до дома он никогда не дотягивался, а только нагонял заиндевелую муть к подножию.
– Вот гляжу я на эти виды, – сказал Хантер, – и испытываю комплекс ощущений, восприятий, осмыслений и воспоминаний. Однако я не испытываю того, как возбуждаются нейроны, хотя без возбуждения нейронов ничего этого я бы не испытывал…
3
По названию фильма Фрэнсиса Форда Копполы, снятого в 1979 г., в котором использованы мотивы повести Джозефа Конрада «Сердце тьмы».