Папа задумчиво кивнул.
– Линда оставила тебя у нее, а сама отправилась в паб. Не знаю, в курсе ли ты, но твоя мать совершенно не умеет пить. Там, напившись, Линда познакомилась с каким-то парнем и привела его к себе. Прямо в нашу квартиру, где мы провели самые счастливые годы…
– Нет, – оборвала я его дрогнувшим голосом. – Неправда. Мама бы не смогла! Просто не могла… – Папа посмотрел на меня с такой горечью в глазах, что я осеклась. – Не могла…
– Я тоже не хотел в это верить. Об этом мне доложил мой человек, и я бы ни за что не поверил, но все было заснято на камеру. Не полностью, буквально двадцать секунд. Но этого хватило… – Папа прочистил горло и отпил из чашки.
Я замотала головой и нервно потерла грудную клетку.
– Не верю…
– Я бы показал видео, Вайнона, но не хочу травмировать тебя еще сильнее.
– Ты ударил ее! – Я почему-то ухватилась за это воспоминание, хотя оно лишь доказывало то, что отец говорит правду. Мой голос понизился до приглушенного хрипа: – Ты назвал ее шлюхой… я слышала…
Я оглянулась по сторонам, потому что мне вдруг показалось, что мои слова услышали все посетители кофейни. Но в зале играла тихая джазовая мелодия, и на нас никто не обращал внимания. Никто не видел, как я задыхаюсь под обломками своего прошлого, пропитанного ложью и предательством.
– Я никогда не бил твою мать, – с изумлением возразил отец.
– Я слышала, – не унималась я, – слышала звон пощечины и грохот. Ты перевернул стол.
Он стыдливо опустил взгляд.
– Признаю, в тот вечер я был не в себе. Я и правда оскорблял Линду, грозился забрать тебя, обещал, что она больше никогда нас с тобой не увидит… Именно за эти слова она влепила мне пощечину, а я в порыве злости опрокинул стол. Но я никогда не бил ее. Клянусь.
В груди жгло так, словно я сгорала изнутри. Я прикрыла глаза и снова как наяву услышала крики родителей, папины грубые слова, звон пощечины и грохот. В тот вечер я ничего не видела, но мозг самостоятельно дорисовал картину, а мама не стала ее опровергать.
Всю свою жизнь я обвиняла отца, ненавидела его за то, что он предал нас. Ненавидела себя за то, что скучала по нему и этими чувствами предавала маму. А теперь мне пытались доказать, что я столько лет жила под одной крышей с предательницей.
Схватив с дивана сумку, я вскочила на ноги.
– Мне нужно на воздух, – выпалила я и выбежала из кофейни.
Папа направился следом:
– Вайнона, постой, куда ты?
Он поравнялся со мной и осторожно взял за руку, чтобы я замедлила шаг. Мимо нас проносились машины, пока мы шли по тротуару в тени деревьев. Ноги из-за неудобных туфель разболелись, и я не церемонясь разулась и взяла их в свободную руку. Желание выглядеть ухоженно и элегантно пропало.
Я плюхнулась на ближайшую лавочку и спросила:
– А если ты все это придумал, чтобы настроить меня против мамы? – Я по-прежнему не хотела верить отцу, но все сказанное им звучало очень логично и правдоподобно, и это раздирало мое сердце в клочья.
Папа сел рядом со мной. Он снова опустил козырек бейсболки до самых бровей и надел очки, как будто кто-то мог узнать в нем отпрыска семьи богатого британского лорда.
– Это прерогатива Линды, ведь это она всю жизнь вдалбливала тебе, что я настоящее зло, что, если найду, силой увезу в Лондон.
– А разве нет? – спросила я. – Ты угрожал ей.
– Я вел себя глупо и незрело. Когда увидел ее целующейся с другим мужчиной, мне показалось, что моя жизнь разрушена. Мне было больно, и я хотел причинить ей такую же боль. Хотел дать понять, что могу отнять у нее все самое дорогое. Я даже не подозревал, что сказанные в порыве гнева слова приведут к тому, что я потеряю не только любовь всей жизни, но и дочь. – Он замолчал и начал задумчиво разглядывать проходящих мимо нас людей, которые даже не ведали, что на их глазах рушится мир одной девушки, на этот раз не оставляя даже обломков.
Я не плакала, не пыталась ругаться с отцом или требовать доказательств. Только как сторонний зритель наблюдала за тем, как груда потрескавшихся кирпичиков моего дома рассыпается в прах.
– После того скандала я не приезжал к вам около месяца. Людей, которых приставил присматривать за вами, тоже распустил. – Он горько усмехнулся: – Идиот, боялся, что мне доложат об очередной измене Линды, но даже подумать не мог, что она готовила для меня кое-что похуже. Когда я пришел навестить тебя, то узнал, что она забрала все деньги из сейфа и сбежала. Я был в ярости, отчаялся, использовал все свои связи и влияние, чтобы найти тебя. Даже мой отец, не одобрявший отношения с Линдой, помогал мне в поисках. Вайнона, в тот момент я понял, что ты – самое дорогое, что у меня было.