Несколько секунд я в растерянности стоял на месте.
О какой подружке речь? Кому я дурил голову? Последние недели я не могу выбросить из головы лишь одну несносную маленькую вредину, которая только что врезала мне по лицу, чем, черт ее побери, влюбила в себя еще сильнее.
– Айви! Постой! – Я уже сбежал по ступенькам, собираясь догнать ее, но тут за спиной раздался властный голос бабушки Греты:
– Рэйден Валериан Адам, зайди немедленно в дом. Нас ждет серьезный разговор.
Я болезненно поморщился.
Ну, если бабушка Грета или родители обращались ко мне, называя полным именем, значит, дела были плохи.
Я раздосадованно вздохнул и снова оглянулся на Кнопку, которая шагала в сторону остановки, гордо вздернув нос.
– Потом поговоришь с ней, а то опять дров наломаешь. Заходи, – сурово сказала бабушка, и я покорно поплелся в дом.
– Значит, ты и есть тот плейбой-бариста? – спросила она, когда я сел на диван напротив журнального столика и без особого интереса начал разглядывать какую-то книгу «Королевство шипов и роз» с кучей вклеенных разноцветных стикеров.
– Чего? – переспросил я. – Ба, тебе ведь нельзя пить, ты опять добавила в кофе коньяк? Какой еще плейбой-бариста?
Бабушка укоризненно покачала головой:
– И как я раньше не догадалась? По описанию вылитый ты. – Она цокнула и с изяществом юной леди закинула ногу на ногу. – И такой же безнадежный болван.
Я нахмурился:
– Кнопка рассказывала обо мне? Это она называет меня плейбоем-бариста?
– В последние дни она поменяла это прозвище на более подходящее. Говнюк.
Я с мольбой уставился на бабушку:
– Ты знаешь, почему она разозлилась на меня?
Бабушка тяжело вздохнула. Она позвала Сьюзи и попросила принести чай. Судя по всему, нас ждал долгий разговор.
Ох-ре-неть.
Ну какой же я идиот.
Эти две мысли крутились в голове, когда бабушка закончила рассказ.
Кнопка не ушла посреди матча, как я думал. Она пробыла там до самого конца. И увидела Мелани, запрыгнувшую на меня. Видела, как она в одном полотенце заходила ко мне в комнату. Вот почему в тот день она так странно себя вела. А потом было фото в профиле, которое я просил не делать и тем более никуда не выкладывать, но Мэл упросила меня, аргументировав тем, что хочет позлить бывшего.
Теперь я в полной мере осознал, почему Айви не хочет меня видеть.
– Ба, мне нужно домой. Я должен поговорить с Кнопкой.
– А ну-ка сядь! – скомандовала бабушка. – Собрался заявиться к ней как ни в чем не бывало? Да еще и после того, как обвинил ее в том, что она переспала с другим, хотя ничего не было?
– Черт… – Я со стоном закрыл руками лицо. – Да, после такого она меня точно никогда не простит…
– Говорю же, ты болван! – бабушка стукнула меня книгой по голове. – Простить-то простит, потому что влюбилась в тебя по самые уши, как и ты в нее. Но извиниться нужно красиво, так, чтобы она навсегда это запомнила. Айви – романтичная девушка. Подари ей цветы, конфеты, спой серенаду, в конце концов.
Я скривил лицо:
– Серенаду? Ба, ты ведь читаешь современные романы, откуда у тебя такие дремучие представления о романтике?
– После серенады можешь станцевать для нее стриптиз или ублажить ртом.
Я поперхнулся чаем:
– Спасибо, бабуля, за советы. Но тут я справлюсь без твоей помощи. – Поднявшись с кресла, я крепко обнял ее и расцеловал в обе щеки. – Ты мой спаситель.
Бабушка похлопала меня по плечу:
– Удиви ее, парень.
– О, я ее так удивлю, что она на всю жизнь запомнит.
У меня в голове уже назрел план. Настолько безумный, что Трис умер бы со смеху, узнав о том, что я собираюсь сделать. Артур назвал бы меня чокнутым, а Уилл… Этот придурок, возможно, сделал бы то же самое в знак поддержки и довел бы нашего отца до очередного сердечного приступа.
Но главное, чтобы Кнопка оценила.
Глава 18. Айви
Спустя два часа скитаний по городскому парку я вернулась к миссис Клейтон. Она уже играла в покер со своими подругами из клуба «Веселые вдовы» – такими же бодрыми старушками с отменным чувством юмора.
Рэйдена не было.
У меня до сих пор побаливала рука после удара по его лицу. Это Дирк научил меня нескольким приемам самообороны, а также как правильно держать кулак. Я надеялась, что выплеск эмоций поможет мне, но сердце все так же обливалось слезами, стоило вспомнить его обидные слова.
«Самый настоящий говнюк!»
Когда подруги миссис Клейтон разошлись, я напряглась. Она наверняка поняла, что мы с Рэйденом знакомы. Что еще хуже, она могла догадаться, что ее внук и есть тот самый плейбой-бариста-говнюк. Это было не так сложно, учитывая, что мы устроили целое представление прямо на крыльце.