После еды мне стало гораздо лучше. Тошнота улеглась, головная боль почти отступила, но я все еще чувствовала себя подавленной и опустошенной.
– Пойдем поговорим, – сказал Рэйден, протянув мне руку. Я вложила в нее свою ладонь, и мы вернулись на кровать. Он прислонился спиной к изголовью и, когда я забралась к нему на колени, занимая привычное положение, накрыл нас обоих одеялом.
За окном стояла темнота, падал пушистый снег, и время от времени в небе мерцали огни фейерверков, освещая комнату разноцветным светом. Рэйден задумчиво смотрел в окно, наблюдая за праздничным салютом. Его лицо в блеклом свете настольной лампы казалось бледнее обычного и оттого напоминало мраморную скульптуру – до боли прекрасную. Мне так и хотелось провести кончиком пальца по его точеному профилю, но когда я так сделала, Рэйден аккуратно перехватил мою руку за запястье и поочередно поцеловал подушечки пальцев. От этой осторожной и трогательной ласки у меня защемило сердце.
– Расскажешь, что произошло? – спросил он шепотом, словно боялся нарушить воцарившуюся в комнате атмосферу.
И я все рассказала. О том, как мама обвинила меня в распущенности и легкодоступности, как я вспылила и обидела ее и как она впервые в жизни подняла на меня руку и выгнала из дома. Я боялась, что во время рассказа снова расплачусь, но весь запас слез на ближайший месяц, видимо, был уже израсходован.
Все это время Рэйден слушал меня, не перебивая.
– Мне кажется, мама жалеет, что родила меня, – озвучила я то, что ранило меня больше всего.
Он покачал головой.
– Думаю, она любит тебя, но жалеет об упущенных возможностях. А еще завидует тебе, Айви.
– Чему завидовать?
Рэйден запустил пальцы в мои и без того растрепанные волосы и наклонил мою голову так, будто собирался поцеловать, но лишь потерся кончиком носа о мой. С недавних пор этот жест стал для меня особенным. Более трепетным и нежным, чем поцелуи.
– Ты сейчас в том возрасте, в котором она забеременела, да? – Когда я кивнула, он продолжил: – Перед тобой открыты все двери. Ты можешь мечтать о будущем, добиться целей без оглядки и страха. Ты молода и свободна и явно не станешь в порыве чувств и страсти совершать ошибки, с последствиями которых потом придется разбираться всю жизнь.
– Это ты так завуалировано сказал, что я обуза для матери?
Рэйден закатил глаза.
– Нет же. Но, согласись, ребенок в восемнадцать – это не предел мечтаний любой девушки. Твоя мама не смогла закончить учебу и самореализоваться, а ее отношения с любовью всей жизни потерпели крах. Она сожалеет не о твоем рождении, а об упущенном времени. И теперь боится, что ты повторишь ее путь, поэтому так чрезмерно строга. Но при этом она завидует тому, что у тебя жизнь сложится намного лучше, чем ее. – Рэйден вдруг нахмурился. – Несмотря на то что мисс Харт – далеко не идеал образцовой матери, она тебя любит.
– Думаешь, мне нужно извиниться?
– Что? Нет, конечно! В этой ситуации извиняться нужно ей. Она поступила ужасно. Ты ни в чем не виновата, Кнопка, слышишь меня? Не смей себя винить.
Я кивнула, но на душе все равно было неспокойно.
– Тебя еще то-то тревожит? – словно угадав мои мысли, спросил Рэйден.
Я опустила взгляд на наши руки, сцепленные в замок.
– После ссоры с мамой меня не покидает ощущение, что я никому не нужна, – призналась я, зажмурившись.
Я почувствовала теплое дыхание на лице, прикосновение мягких губ к моим. Поцелуй был таким легким, невинным и очень чутким.
– Мне. Ты нужна мне, Айви. Вот почему я здесь. И я не оставлю тебя, обещаю.
Сердце с грохотом ударилось о грудную клетку, готовое вот-вот разлететься на миллионы атомов от силы моих чувств к нему.
– Рэйден…
Его губы были в дюйме от моих, и я, преодолев это ничтожное и ненужное расстояние, поцеловала его со всей своей любовью и нежностью, на которые была способна. Рэйден ответил на мой поцелуй, сразу перенимая инициативу и углубляя его. Аромат его парфюма окутывал меня, надежные объятия согревали, а изумительный вкус его губ и языка просто пьянил. Сердце отбивало ритм его имени, ускоряясь с каждой секундой.
Рэй-ден. Рэй-ден. Рэй-ден.
Я прижала ладонь к его груди и отчетливо услышала ритм его сердца, бьющегося в такт с моим.
Ай-ви. Ай-ви. Ай-ви.
Рэйден крепче прижал меня к себе. Его тело буквально пылало, и внезапно мне стало жизненно необходимо почувствовать жар его кожи. Я начала расстегивать пуговицы на рубашке, но когда мои пальцы добрались уже до середины, Рэйден отстранился.
– Айви, что ты делаешь?
Его взгляд затуманился, губы соблазнительно припухли от поцелуев, а волосы были взъерошены. От его душераздирающей красоты внизу моего живота разлился приятный трепет.