— Она такая же испорченная, как Эбигейль. Рисковала жизнью ради человека, которою, как она уверяла, ненавидит Ну да, загадочная фигура на вороном коне, — девчушки млеют.
— Сядь прямо. Я тебя перебинтую.
С заметным усилием Алекс выпрямился.
— Александр скачет верхом ночью с пистолетами. Готовый ради нее прострелить дурную башку королевского чиновника при исполнении служебных обязанностей и получает поцелуй в щечку. А этот дуролом Мститель сам лезет в западню, и по нему льют слезы ручьем. Она боялась, что этот кретин истечет кровью в какой-нибудь дыре. И когда я, Александр, уверил ее, что он в безопасности, она соизволила осквернить свои губки о мою физиономию. Черт побери, ну что за дура эта женщина! Почему эта женщина не понимает, кто настоящий герой в ее жизни. Неужели все женщины влюбляются в смазливое лицо и широкие плечи?
В утешение Ник протянул Алексу, солидную порцию рома.
— Скажи мне, если бы Нельба Мэсон стояла тогда на крыльце, во время твоего первого выступления на здешней сцене, ты бы ее стал целовать? А потом совать в корыто за то, что тебя отвергли?
Алекс прикончил ром и передернулся, представив себе Нельбу.
— Я бы ей свечку поставил. И вообще, это разные вещи: Нельба, хоть тресни, свой бушприт никуда деть не сможет. И собою ради Мстителя не она рисковала, а Джессика.
— Может, и она бы расстаралась, если бы к ней Мститель по ночам шастать повадился. Алекс воздержался от комментария.
— Ник, сматывай отсюда удочки и дай мне поспать. Забери, пожалуйста, эти лохмотья и сожги.
— Да, хозяин, — поддразнил его Ник и вышел.
Глава 9
— Монтгомери, похоже, всю таггертовскую семейку удочерили, — изрекла миссис Уэнтворт. — По-моему, если им так уж приспичило поупражняться в христианском милосердии, вполне могли бы найти кого-нибудь получше.
Мистер и миссис Уэнтворт восседали за завтраком в компании их единственного драгоценного чада — Эбигейль. Все в комнате, начиная с обстановки, включая посуду и столовые приборы и заканчивая самими Уэнтвортами, было высшего качества и привезено, разумеется, из метрополии. Господа не желали иметь ничего общего с грубыми и вульгарными американскими товарами.
— Элеонора не один год проработала на Монтгомери, на ней по совести весь дом держится. И если бы Марианна за Питмана не пошла, Таггерты по ею пору спокойно бы поживали, — справедливости ради заметил мистер Уэнтворт.
— Мститель, — театрально воскликнула миссис Уэнтворт, — бандит с большой дороги. Он и ему подобные негодяи ввергают нас в неприятности с Англией! Что мы будем без Англии и поддержки его величества? Даже представить себе немыслимо жалкую участь, уготованную нам без мудрого руководства его величества.
Эбигейль сосредоточенно намазывала булочку маслом.
— А что вы скажете относительно давешнего взрыва?
— И ведь все, совершенно все, говорят о причастности этой пресловутой Джессики Таггерт. Господин Питман имел полное право на обыск их лачуги. Правда, на его месте я бы не стала врываться в дом ночью и проверять всех женщин. Мы добропорядочные граждане, а не какая-нибудь шантрапа вроде Мстителя! — Миссис Уэнтворт многозначительно взглянула на Эбигейль. — Никто в моем доме никогда не будет иметь ничего общего с типами, подобными Мстителю!
— Вы, матушка, полагаете, что той храброй женщиной была Джессика Таггерт? — обратилась к матери Эбби. — У них… они… любовники?
— Какая там любовь! — возмущенно воскликнула миссис Уэнтворт.
— Весь город восхищается храбростью Джессики. Люди говорят, она — героиня, — сказал, вертя в руках чашку, мистер Уэнтворт. — Она спасла жизнь Мстителю, люди считают себя в долгу перед Джессикой. Без мисс Джессики от Мстителя ничего бы не осталось.
Эбигейль так быстро поднялась, что чуть не опрокинула стул.
— Но ведь никто не знает наверняка, что это была именно Джессика Таггерт! Женщина, спасшая Мстителя! О-о-о! — воскликнула Эбби, закатывая глаза, и ее опять качнуло со стула.
— Солдаты говорят, она дома была и как будто только из постели. Прямо на Джессику ничего не указывает. Она помогла Мстителю или не она? Бог весть! А вот что господин Александр ей помог, так это уж на каждом углу слышно. Эбби, ты бы с ним поласковее, что ли? Свободный молодой человек. Прекрасная партия! Я его с колыбели знаю. Он подавал большие надежды. Редкостный был мальчуган.
— Куда только все это подевалось, — процедила Эбигейль. — Жирный, отвратительный, ленивый и, как собачка, бегает вокруг Джессики Таггерт.
— Ну, зато у его отца…
— Мне неважно, что у его отца! Один Мститель стоит сотни таких надутых толстяков, как Александр Монтгомери, — крикнула Эбигейль и убежала в свою комнату. Гнев и ревность бурлили в Эбби. С чего бы этому отребью вроде Джессики ставить на карту свою жизнь ради спасения Мстителя, совершенно незнакомого ей человека? Или как? Не столь уж незнакомого? Нет! В — конце концов, кого при всех Мститель поцеловал? Ее, Эбигейль! А Джессике досталось грязное корыто! Какое они имеют только право думать, что эта оборванка была способна кинуться в огонь, спасая жизнь Мстителя? Она, это ничтожество! Почему никто ни на минуту не подумал о ней, Эбигейль?
Она подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Это зеркало было привезено из самой Франции.
Такой храбрый, такой красивый и мужественный джентльмен, как Мститель, просто не мог предпочесть этой красавице во французском зеркале рвань вроде Джессики!
Грязная свора Таггертов и она!
Эбигейль услышала, как хлопнула входная дверь — родители уходили. Отец — на пристань, а мать, как обычно в это время, на рынок. Она всегда сама ходила за провизией, не доверяя слугам этого столь важного дела.
Рассматривая в зеркале свое отражение, Эбигейль вновь с возмущением подумала о человеческой глупости.
Кто еще, кроме нее, мог поступиться жизнью ради спасения Мстителя? А знал ли сам Мститель эту женщину? В конце концов было темно, очень темно, и та женщина была с ног до головы закутана в черный плащ с капюшоном. Если Мститель не знал эту женщину, то… Да, безусловно, он будет ей очень благодарен?!
Конечно, ей нужны какие-то доказательства — просто на случай, если люди ей не поверят. С улыбкой она подумала об огне, горевшем в камине внизу.
Едва борт «Мэри Кэтрин» коснулся пристани, Джессика увидела Алекса. Солнечные лучи вспыхивали и искрились в складках его одежды. Казалось, что на берегу появился новый маяк, только очень странной и необычной формы. Наверное, Алекс неспроста пришел встретить ее, есть какие-то важные новости.
— Капитан, разрешите подняться на борт? — с улыбкой осведомился Александр.
Джессика была уже готова к самому худшему, к известиям трагическим и ужасным, но расслабилась и успокоилась, видя улыбку Александра.
— Подняться на борт разрешаю, — ответила Джессика, сбрасывая с борта трап. — Ты не забыл свой платок с благовониями?
— Нет, и закуску тоже, — отшутился Алекс, показывая Джессике огромный апельсин.
Он ступил на трап, но едва не упал, не дойдя до палубы. Алексу явно было нехорошо. Джессика успела поддержать Александра. Он тяжело оперся на нее.
— Ты в порядке, Алекс?
— Ничего, ничего, сейчас уже много лучше, благодарю. Сейчас позволь мне постоять немного. Голова закружилась. Нет, не надо убирать руки, я могу упасть. — Алекс мимолетным движением жадно прижал лицо к щеке Джессики. — Ну вот, все уже нормально Только помоги мне, пожалуйста, спуститься в каюту.
— Конечно, Александр, конечно. — Джессика обхватила руками неподатливое тело. Ей пришлось на каждом шагу помогать шатающемуся Алексу преодолевать крутые ступеньки. Джессика пододвинула еле державшемуся на ногах Александру стул.
— Может быть, ты рому выпьешь?
— Спасибо, — с явным облегчением ответил Алекс. — Я кое-что принес. Вот. — Медленными, неуверенными движениями больного он пошарил в огромных карманах своего королевского одеяния и извлек на свет Божий бутылочку французского коньяка, полкаравая хлеба, сыр и склянку горчицы.