— Элеонора тоже так считала. Но никто из официальных работников правопорядка не хотел ее слушать. Тогда она наняла детектива. Ты знаешь, что на Огюсте они вне закона, так что она очень рисковала, занимаясь таким. И вот что ему удалось раскопать: большинство детей, которые учились в «Рассвете», не были сиротами. Родители у них были. Просто они сами не хотели иметь с ними дело.
— Что? — возмутился Энрико.
— Детектив каким-то образом проник в организацию, и устроился там на работу. Хоть дети шли на контакт неохотно, он поговорил с некоторыми из них, и узнал, что они почти все ушли из дома. С детьми такое бывает, но очень редко, потому что их, как правило, тут же ловят, но у тех, кто оказался в «Рассвете», не было…
— Не было «Рекса» в тот момент, когда они ушли, — закончил Энрико. — Совсем как у Терри.
— Но неужели таких детей столь много, чтобы они заполнили всю эту школу? — недоуменно спросила Софья.
— Ты удивишься, насколько часто «Рекса» приходится извлекать по тем или иным причинам, — вздохнула Торберта. — А еще иногда умные дети делают это специально, чтобы насолить родителям.
— Значит, Терри сейчас в «Рассвете»? — с надеждой спросил Энрико.
— Разумеется, нет, — возразила Торберта. — Там обучают детей только до восемнадцати лет, а твоя сестра, если она жива, давно уже взрослая девушка. Но не исключено, что она была одной из учениц.
— Это только догадки, — скептически протянула Софья. — Доказательства у тебя есть?
— Доказательства были у детектива. Но…
— Что — «но»? — нетерпеливо произнес Энрико.
— Он умер. Вместе с твоей матерью. Во время того протеста. Мне кажется это удивительным совпадением, учитывая, чем они занимались.
— Что же тогда ты жива? — Софья посмотрела на нее в упор. — Ты же тоже этим занималась?
— Вовсе нет, — пролепетала Торберта. — Я просто иногда встречалась за ужином с Элеонорой, и она мне рассказывала…
И тут вдруг раздалось какое-то невнятное потрескивание, а потом протяжный звуковой сигнал на одной ноте. Софья с Энрико растерянно огляделись, а вот Торберта побледнела. Она неподвижно сидела на месте, пока звук не прекратился, а потом подскочила и поспешно затараторила:
— Уходите. Вас никто не должен здесь видеть.
— Уверен, что скрытые камеры на улице уже зафиксировали, как мы заходим к тебе в дом, — возразил Энрико. — А что случилось?
— У меня есть свой человек в полиции. Этот сигнал означает, что моей персоной заинтересовались.
— Из-за чего? Ты же ничего не сделала.
— Я общалась с твоей матерью. Уходите, быстро!
Торберта подбежала к углу комнаты и громко произнесла: «Леннут». В полу неожиданно открылся люк.
— Давайте. Там туннель под домом. Выход из него находится за забором заднего двора. Там с улицы растет кустарник, и вас не заметят.
— А как же камеры?
— Они вас не зафиксировали. Быстрее!
Софья подумала, что это какой-то бред. Вся история, рассказанная этой Торбертой, больше походила на сюжет какого-то дешевого детектива, чем на реальность. А теперь еще и туннель под домом. Зачем он ей вообще сдался? Однако Энрико вел себя так, как будто воспринимал происходящее очень серьезно. А ведь он вырос здесь. Может, он знает что-то, чего не знает она. Поэтому, когда муж схватил ее за руку и потащил в сторону люка, она не стала сопротивляться. Энрико, бросив встревоженный взгляд на Торберту, начал спускаться по лестнице. Софья пошла за ним.
— Ты ей веришь? — скептически спросила Софья.
— Не знаю, — растерянно пробормотал Энрико. — Но учитывая то, на какой планете мы находимся, думаю, будет не лишним перестраховаться.
— От чего? — Софья остановилась на месте. — Даже если мы зашли в дом к этой ненормальной, это еще не означает, что мы с ней заодно. Все знают, что ты прилетел на похороны матери, а Торберту наверняка часто видели вместе с ней. Ничего удивительного в том, что мы зашли пообщаться с человеком, который много проводил времени с твоей мамой, нет. В чем наше преступление?
Но Энрико уперся:
— Поверь, лучше, если мы ее послушаемся. Я знаю этот туннель, мы в детстве тут часто бывали. Пошли.
Какое-то время они шли молча. Энрико постоянно нервно оглядывался назад, и его тревога невольно передалась самой Софье. А что, если за ними и вправду кто-то придет?
Пара минут, и они снова очутились на свежем воздухе. Здесь и в самом деле росло много кустов, цветы на них были диковинной формы, но Софья была не в состоянии оценить удивительность пейзажа. Она дернула мужа за рукав и сказала:
— Энри, остановись, пожалуйста. Почему вы все так переполошились?