Старший сопровождения присадил немного парней. Подобные высказывания при господине неуместны. Я же, чтобы разрядить обстановку, подойдя к объекту шутки, оттянул его резинку штанов и сказал.
— Да, печально. Даже меньше, чем у меня.
Боец выпал в осадок, а все остальные заржали. Поев, мы еще немного покатались и вернулись в особняк. Старший пошел на доклад к деду, но перед его уходом я ему тонко намекнул, что дедушке можно докладывать о слегка превышенной скорости, а вот бабушке, что мы ездили со скоростью только тридцать километров в час, а шестьдесят только на трассе.
Мужчина улыбнулся и сказал.
— Какие шестьдесят? Сорок не превышали на трассе.
Я улыбнулся и пошел в особняк, опять перекусить. Я подошел к дверям кухни надеясь вновь услышать что-либо о себе, но служанки обсуждали что-то свое. Эх, женщины быстро забываю своих героев.
Зашел, поздоровался, поел и ушел в свою комнату переодеться для тренировки. Последующие пол дня я медитировал в деревъяном доме. Как дед его назвал — в додзё. Благодаря тренировкам я уже могу довольно хорошо ставить пластичные щиты. Пока полностью накрыть себя не получается, но в принципе, для уровня школы и пластичных щитов должно хватить.
Вновь начались школьные будни, только с одним отличием — теперь я езжу в школу на мотоцикле. Мое эпичное появление заметила сестра, которая стояла возле ворот школы и высматривала кого-то. Но тем ни мение, ничего не случилось. Увидев меня, она развернулась и ушла вглубь здания. Странное поведение для нее. Я почти уверен, что объектом ее высматривания был я. Ну да ладно. Как говорят в народе — баба с воза, коням легче.
Ничего непримечательного не случалось в эти дни, разве что мелкая драка. Но оценить мастерство ребят я не смог, застал только конец, когда дерущихся парней растаскивали школьная спец группа, созданная именно для этих целей.
Эти ребята были полностью экипированны в броню, со щитами, в касках. Разумеется, одаренные среднего звена. Но они свои способности пускали в ход только тогда, когда грубая сила не могла помочь. Эти ребята знали свое дело — всегда работали жестко, но аккуратно.
После школы сплошные тренировки с инструкторами и без. Так прошло несколько дней.
Но в тот день все было иначе. В принципе, можно сказать, что начиналось все, как обычно — я проснулся, собрался, поел и, в сопровождении группы родовых ребят, поехал в школу на мотоцикле. С одним только отличием. Этой ночью я видел очень неприятный сон. Мне тогда приснился мой первый названый отец. Он сидел на кровати, на которой я нашел его труп когда-то и крутил пистолет, которым застрелился. Но даже не это меня зацепило, а то, как старик смотрел на меня. Он смотрел прямо мне в глаза с выражением крайней степени разочарования и при этом повторял: «Если бы ты не был таким слабаком, я бы прожил намного дольше». Проснулся я в очень скверном настроении. Поэтому в школу поехал, уже будучи на нервах.
Глава 16
Прибыв на место, я оставил мотоцикл на парковке. Личный транспорт учеников можно было оставлять на специальной парковке возле школы. Но это не касалось машин, так как для большого транспорта не хватало мест. Да и молодёжи не нравится ездить на машинах самостоятельно, они предпочитали более мобильный транспорт типа тех же мотоциклов.
Настроение, мягко говоря, было не очень. Этот сон всколыхнул давно забытые переживания. Момент смерти отца всегда вызывал во мне только боль и чувство собственного бессилия. Да и слова, сказанные стариком во сне, отражали именно то, что я чувствовал тогда, когда нашел его тело. Я старался больше никогда не вспоминать об этом, но сознание сыграло со мной злую шутку.
В школу я прибыл перед самым звонком. В класс вошёл и сел за свой стол. Катя, староста, на меня как то странно смотрела, но я забил на это. Пусть смотрит, как хочет. Это не имеет никакого значения. Ее принципы не оставляют возможности к общению. Пусть катится к чёрту.
Но, как говорится, пиздец только начался. Первый урок — математика. Уже тогда можно было понять, что все не пройдет гладко. Так и случилось. Эта очкастая дрянь, естественно, сказанула очередную дичь на весь класс.
Проверяя всех присутствующих, она остановилась на мне.
— Дмитрий Бесонов.
— Здесь.
— Да, ваш мотоцикл видно из окна. Красивый и дорогой. Но, сменить род только ради побрякушек…
Она не договорила, но, итак, все было понятно. Ее слова на грани оскорбления. Если я сейчас сообщу об этом деду, её жизнь резко изменится в худшую сторону, но я не стал этого делать. Бежать и жаловаться не для мужиков. Эта стерва еще получит свое.