Михаил увидел то, что думал, не увидит никогда. Боевая машина не могла занять позиционно-выгодное положение из-за этого ебучего фонтана. Из-за того самого, фонтана, из-за которого его наебали на заоблачную сумму. На эти деньги он запросто мог полностью обновить экипировку и оружие всех гвардейцев рода. Всех, твою мать!
Гнев завладел им и произошло то, что не происходило уже очень давно. Михаил почувствовал, как в его руках расплавилась и потекла расплавленным металлом трость. На теле начали проблескивать молнии, появились прожжённые дыры на одежде.
— Что ты творишь, гребаный кусок дерьма? Ты, что, урод, не знаешь, как ставить машину в боевой порядок?
Водитель машины весь побледнел, увидев господина. Глава рода стоял на ступенях, весь покрытый молниями. Они трещали и искрились, одежда в нескольких местах загорелась. Возле его ног что-то горело, превратившись в лужу. И в свое оправдание водитель неясно промямлил.
— Г-господин. На плане построения нет фонтана. Он мешает.
В тот же миг фонтан разлетелся вдребезги от движения руки главы рода. Куски мрамора и камней полетели в разные стороны, попадая в бойцов и боевую технику.
Михаил уничтожил фонтан какой-то техникой, водитель не смог понять, что это. Но то, как легко он это сделал, заставило затрястись его тело в страхе.
Стремительным шагом Михаил приблизился к бойцам.
— Старшего ко мне, немедленно!
Молодой парнишка покинул построение и приблизился к нему. Из-за страха его речь была прерывистой и сбивчивой.
— Г-господин…мы…его сейчас…
— Я не понял, где старший? Где одаренные? Почему на построение явилась только пехота?
— Ну…все были уверенны, что…это учебная тревога…и что госпожа вновь… Одаренные бойцы рода не выехали на построение…
— Что?
Его ярость достигла высшей точки. Молнии затрещали в несколько раз громче, глаза Михаила ярко загорелись. Еще мгновение, и молнии выйдут из-под контроля.
— Вы что, суки, забыли, что значит тревога? Эти ублюдки проигнорировали нападение на род? Уроды, к бою!
Голос господина громом разнесся по двору. Молодой боец почувствовал, как теплая моча побежала по его ногам от страха, но в тот же момент, как все остальные, упал на землю.
— Уебище, машину сюда.
Бледный водитель мигом припарковал машину на уже пустующее место. Фонтана больше не существовало. Вместо него зияла проплешина приблизительно пять на пять метров.
Михаил поднял молодого бойца, как котенка за шкирку. Тот в ужасе уставился на него.
— Если сейчас здесь не будет одаренных, я положу вас всех разом одним ударом, уроды!
Видя, в какой ярости пребывает их господин, многие из бойцов замерли на земле, дрожа от ужаса. Все без сомнений поверили его угрозе. Когда перед вами стоит человек, который является воплощением грозной силы, способный одним щелчком пальца превратить весь квартал в обугленные руины, не стыдно даже обосраться от страха. Что и произошло с еще одним новобранцем в первом ряду.
Глава рода, пытаясь немного успокоится, опустил парня на землю и глубоко вдохнул. Потом его ярко серые глаза остановились на командире пехоты. Молнии слегка успокоились и перестали так сильно трещать и искрится.
— Я сейчас иду к озеру, немного порыбачить. И когда я вернусь, все офицеры должны быть здесь. Тебе ясно?
Мужчина средних лет сглотнул ком в горле.
— Да, господин.
— Вот и хорошо.
Быстрым, уверенным шагом Михаил пошел в прекрасный сад. Именно там расположено его любимое место для рыбалки. Он, порой, приходит сюда с удочкой, чтобы просто привести мысли в порядок. Вот такое простое действие всегда успокаивало главу рода. Даже не обязательно и вправду удить рыбу, достаточно просто посидеть на берегу с удочкой в руках.
Молнии все так же бегали по его телу, и не думая пропадать. Присев на берег, Михаил замер без движения. Постепенно молнии прекратили свое мельтешение и пропали. Наконец, удочка оказалась в его руках.
Несколько лет назад, зная своего мужа, Маргарита предложила ему обустроить в саду искусственный пруд и запустить туда рыб для рыбалки. Поначалу он воспринял эту идею не слишком радушно, но со временем понял, что это действительно хорошая идея. Ему нужно иногда отвлечься от всего мира и посидеть в спокойствии, подумать. И сейчас он был ей искренне благодарен за столь прекрасную идею.
Но мысли, витавшие в голове, нельзя назвать умиротворенными. Как он вообще мог допустить подобное? Его элитные бойцы, его гордость, повели себя столь нагло. Посмели не явится на боевую тревогу. И это всецело только его вина.