— Расскажи мне о Европе!
Подтянув обтянутые юбкой колени к груди, она обхватила их руками.
— Все было очень… по-европейски, — произнес Ред. Поймав ее удрученный взгляд, он улыбнулся. — Что ты хочешь услышать?
— Неужели в Англии постоянно идет дождь? Правда ли, что француженки элегантнее американок? Стонхендж в жизни выглядит так же впечатляюще, как на картинках? Ты видел Пантеон? Ты гнал быков по улицам Барселоны?
— Подожди! — Улыбаясь, Ред поднял руки, и Джуди остановилась, покраснев. Похоже, она вела себя, как подросток. Но ведь у нее не было возможности путешествовать.
— Хорошо, я забыла все вопросы, — сдалась Джуди.
Их глаза встретились, и оба расхохотались. Услышав ее нежный смех, Ред почувствовал, что он снова дома.
Этот смех помог им разорвать напряженность, и теперь беседа потекла свободно. Ред говорил в основном о тех местах, которые он видел, а Джуди помогала ему своими вопросами.
Слушая его рассказы, она поняла, что большую часть времени после отъезда из Гровера он путешествовал. Казалось, он побывал везде. Провел шесть месяцев в Австралии, три — в Африке. Исколесил всю территорию Соединенных Штатов.
Удалось ему стать писателем или нет, но он, несомненно, обладал даром рассказчика. Люди и места, о которых рассказывал ей Ред, вставали перед ней, как наяву.
— Ну, хватит обо мне, — произнес он, наконец. Сел на одеяле, согнув одну ногу и опираясь на колено локтем. — Никогда в жизни я так много не говорил о себе. Я похож сейчас на самовлюбленного болвана.
— Мне нравится слушать твои рассказы, — возразила Джуди. — У тебя талант, ты бы мог зарабатывать очерками о путешествиях! Ты не пробовал посылать свои рассказы в журналы?
Ред с удивлением посмотрел на нее, видя в ее глазах участие. Она старалась подбодрить его, заставить не отказываться от своей мечты. То, что в этом не было необходимости, не делало ее заботу менее трогательной.
— Я подумаю об этом, — пробормотал он. — А как ты? Как твои планы стать медсестрой?
— Стать медсестрой? — Джуди вздрогнула Она уже давно отказалась от старой мечты. — Это была глупая идея. Я отказалась от нее много лет назад.
— Почему?
— Почему? Как объяснишь гибель мечты?
— После того как папу привезли из больницы домой, я стала чем-то вроде курьера между домом и офисом. В основном носила бумаги и старалась делать все, чтобы дела шли гладко.
— Ты была слишком молода для такой работы.
— Я справлялась. И училась очень быстро, — в голосе слышалась гордость. — Конечно, прошло много времени, прежде чем я смогла принимать важные решения, и до сих пор папа один возглавляет фабрику.
— Так ты постоянно бегала из дома на фабрику? — Ред задавал вопросы, стараясь представить себе ее жизнь в течение этих десяти лет.
— Не совсем. Он, конечно же, редко бывает в офисе. Я выполняю большую часть ежедневной работы самостоятельно и стараюсь как можно больше разгрузить его.
— Как твой отец относится к тому, что его парализовало? — Ред решил выяснить все, что хотелось.
— На самом деле удивительно спокойно, — Джуди прижалась щекой к коленям. В солнечном свете, пробивавшемся сквозь сосновые ветви, выражение ее лица казалось печальным. — Он никогда не жаловался, даже в самом начале.
Ред с трудом поборол желание спросить, почему же тогда он возложил столь тяжелое бремя на плечи восемнадцатилетней девочки.
— Так тебе нравится управлять семейным бизнесом и няньчиться с мебельными гарнитурами вместо того, чтобы заботиться о больных?
— Здесь есть свои «за» и «против», — ответила Джуди.
Слышит ли она, как мало энтузиазма в ее словах?
— Да, от деревяшек меньше жалоб, чем от пациентов, — улыбнулся он.
— Верно. И, кроме того, из меня вряд ли получилась бы хорошая медсестра.
— Я без колебаний позволил бы тебе забинтовать мои раны, — он сказал это в шутку, но почему-то слова прозвучали совсем не забавно. В голосе проскользнули глухие нотки.
Внезапно их взгляды встретились, и солнечный день сразу померк. Все вокруг перестало существовать. Остались только они двое, одни на вершине принадлежавшего им холма.
Ред наклонился, и ее глаза удивленно раскрылись. Наверное, следует отодвинуться. Не сидеть же просто и ждать, когда он поцелует ее!
Он прикоснулся губами к ее губам, и она совсем перестала думать, почти перестала дышать.
Ред отодвинулся и посмотрел на нее. В его глазах был вопрос, который она не могла понять. Единственное, что она знала сейчас, что хотела — чтобы он вновь поцеловал ее. Все остальное не имело значения.
Она подняла голову навстречу, обхватив его руками за плечи, прижимаясь к нему. Ее губы раскрылись. Они почувствовали прежнюю страсть. За эти десять лет она стала только сильнее. Ред завладел ее ртом, и каждая косточка в теле растаяла.
Именно этого ему не хватало все десять лет, подумал Ред. Он обнял ее, опуская на одеяло. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу.
Ни одна женщина так не подходила ему, как Джуди. Словно он обрел другую половинку своей души. Он обхватил ее, прижимая к себе, ощущая нежное прикосновение ее груди.
Хотелось сорвать все эти мешающие одежды и любить ее на залитом солнцем одеяле. Хотелось показать всю силу своего желания, страсти, горевшей в нем десять лет.
Но внутренний голос говорил, что он может совершить самую большую ошибку в своей жизни. Если он сейчас возьмет ее, то вновь потеряет.
Ред был готов ослушаться голоса здравого смысла. Пальцы впились в ее волосы, и губы грубо коснулись ее губ, как будто он старался утолить жажду, мучившую его в течение десяти лет.
Джуди желала его не меньше. Она перестала прислушиваться к голосу рассудка, не вспоминала, что это тот самый человек, который разбил ее сердце. Хотелось лишь чувствовать его прикосновение, вкус его губ.
Ред отодвинулся, и она тихонько протестующе застонала.
— Ситуация выходит из-под моего контроля, — пробормотал он, отрываясь.
Джуди взглянула с удивлением, все еще обнимая его. В ее глазах Ред прочитал желание и проклял свой здравый смысл.
— Джуди… — Он хотел поговорить с ней, понять, что она чувствует. Но не успел произнести ни слова. Удивление в глазах исчезло, сменившись стыдом.
— Боже мой, — прошептала она, прижав ладони к пылающим щекам. — Что я наделала!
— Ничего, Джуди! Совсем ничего! Это неизбежно случилось бы.
Но она не слушала. Неистово отталкивая его, села, судорожно расправляя юбку на коленях. Руки ее дрожали. Потом встала. Ред схватил ее за руку, останавливая.
— Джуди, нам надо поговорить!
— Мне нужно идти… — бормотала она, не глядя.
Бесполезно было сейчас разговаривать с ней.
— Но я хочу снова тебя увидеть.
— Не знаю, — прошептала она и, не дав времени ответить, вырвала руку и побежала к машине. Ред остался стоять на месте, глядя ей вслед.
Почти неделю Джуди не отвечала на звонки. Ред звонил ей домой на следующий день. В понедельник позвонил в офис. Во вторник дважды звонил в офис и один раз домой. В среду четыре раза в офис. В четверг позвонил только один раз, а потом перестал звонить.
Джуди затворилась в офисе и пыталась делать вид, что работает. Вечером в пятницу она уже не знала, что лучше: когда Ред звонит несколько раз в день или не звонит совсем? Последний раз он звонил вчера утром, размышляла она, глядя на стопку нетронутых бумаг на своем столе, и с тех пор пропал.
А если он опять уехал?
Она закрыла глаза. От этой мысли болезненно сжалось сердце. Но разве не этого она ждала с той минуты, как он вернулся? Разве не была полна решимости не допустить, чтобы все началось сначала?
Сначала? Кого она хочет обмануть? Ее чувство к Реду никогда не менялось. Он вернулся в Гровер, и она вновь почувствовала связь между ними. В сущности, для нее эта связь никогда не прерывалась.
Вздохнув, Джуди встала, устав делать вид, что работает. Почти десять часов. Обычно ей нравилось работать в пустом здании, когда вокруг тишина. Но сегодня все говорило лишь об одиночестве. Выключив свет, она вышла, опять подумав, как глупо было избегать звонков. Вдруг он уехал из города? И слезы подступили к глазам.