Джо Франклин беседовал с какой-то беременной дамой, облаченной в длинное синее платье. Крампы тоже были здесь. И никаких признаков Оливии.
Отлично. С чувством, которое он сам назвал облегчением, Люк сосредоточил внимание на Джорджиане.
Полчаса спустя, после того как Джо Франклин произнес короткую приветственную речь, она потащила его танцевать. Люк без особого желания принялся двигать бедрами в такт музыке. Джорджиана провела языком по губам и буквально обвилась вокруг Люка. Он поощрительно улыбнулся и опустил руки ей на бедра.
Джорджиана прижалась плотнее, слегка потираясь о него, как милая беленькая кошечка, которая ждет, что ее сейчас накормят. Оркестр в этот момент заиграл «Не будь жестоким». Джорджиана рассмеялась:
— Может, позже. Пойдем, посидим немножко.
Они вернулись к столу, и девушка тут же завязала оживленный разговор с молодым брокером, который пришел на бал один, без спутницы. Люк же отправился засвидетельствовать почтение хозяину, который формально все еще был его тестем.
Он нашел Джо рядом с оркестром, старик с трудом перекрикивал музыку, беседуя с круглолицым джентльменом в килте.
Люк протянул руку и прокричал:
— Добрый вечер, сэр.
Джо пожал протянутую руку и проворчал в ответ что-то невразумительное. После нескольких фраз Люк понял, что его присутствие не обрадовало старика.
Возвращаясь к Джорджиане, он внезапно остановился, едва не наступив на длинный шлейф синего шелка. Не поднимая глаз, он попытался обойти неожиданное препятствие, как вдруг знакомый запах заставил его замереть.
Он медленно поднял взгляд выше, к лицу обладательницы платья.
Нет! Этого не может быть! Люк уставился на выпирающий живот. Черт, ему не стоило столько пить.
Глубоко вздохнув, Люк протянул руку и сказал как можно более сдержанно:
— Добрый вечер, Оливия. Как поживаешь?
— Привет, Люк, — ответила она значительно менее решительным тоном, чем тот, который он помнил. — Какая неожиданность.
Неожиданность? Она называет это неожиданностью? В груди Люка болезненно шевельнулось что-то острое. Оливия определенно была беременна. Он шагнул ближе, все еще надеясь, что иллюзия развеется. Но все осталось без изменений.
Люк помотал головой, пытаясь избавиться от чувства абсурдности происходящего, и Оливия посмотрела на него с очевидным сочувствием.
— Оливия? — наконец произнес он, когда очертания ее фигуры и бального зала обрели ясность. — Оливия! Ты…
— Да, — подтвердила она. — Я беременна. Это иногда случается.
— Но не с тобой.
Ярость, бурная и неконтролируемая, поднялась из темных уголков его души. Ему хотелось терзать ее так же, как она терзала его. Как она посмела быть беременной от другого мужчины?
— Как видишь, — иронично произнесла она. — Даже со мной.
— Как?.. В смысле, когда?..
Черт побери, почему рот у него словно набит песком? И почему он должен беспокоиться, если она нашла утешение в чьих-то объятиях? Он сам собирался сделать то же самое.
— Думаю, приблизительно через два месяца, — ответила Оливия таким тоном, словно говорила о том, что на следующей неделе обещают дождь.
И когда он не нашелся что ответить, она, пробормотав «Приятного вечера», повернулась, чтобы уйти. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Люк положил руку ей на плечо с намерением задержать:
— Подожди. Мы должны поговорить.
— Нет, не должны. Мы уже все друг другу сказали.
Откуда-то сзади послышался громкий голос Джо, перекрывавший грохот оркестра:
— Не будь дурой, Оливия. Поговори с ним.
Оливия пожала плечами и чуть повернулась, так что теперь Люк мог оценить размеры ее живота.
— О чем? — спросила она.
— О чем? — Люк заставлял себя говорить медленно и спокойно. — Во-первых, ты, насколько я знаю, все еще моя жена. И ты, кажется, ждешь ребенка.
Холодность его слов разительно отличалась от жара, который полыхал внутри. Но он не хотел, чтобы она догадалась о его переживаниях. Дьявол! Да он и не переживал!
После короткой паузы она проговорила:
— Хорошо. Мы можем поговорить в холле, если хочешь. — И повернулась спиной, не дожидаясь ответа.
Чувствуя себя так, будто его сильно ударили по голове, Люк поплелся за Оливией. Синее платье, как большой шатер, складками окружало ее бедра. Люк проглотил внезапно появившийся в горле комок. Было что-то необыкновенно волнующее в этой новой Оливии. Он почувствовал готовность и желание защищать ее… непонятно от чего. Возможно, от него самого. Было непривычно испытывать подобные чувства по отношению к своей почти бывшей жене.