— Что ты имеешь в виду?
— Я просто хотела узнать, одобрил ли секретарь Янг эту сделку. Или же нам надо отказаться от его услуг?
— Ах это… Да, тут все в порядке. При условии, что он выполнит свою часть договора и похоронит раз и навсегда историю с операцией «Кентавр».
— Замечательно. — Дженнифер сразу пожалела, что с таким энтузиазмом выпалила это слово, демонстрируя небезразличие к судьбе Тома.
— Смотри не сдружись с ним слишком крепко, Брауни!
— Хорошо.
Дженнифер тряхнула головой. Перспектива появилась, несомненно, однако кое-что не сходилось, и надо было прояснить несколько моментов.
— Ты должна держать ухо востро с Кирком, — добавил Корбетт.
— Знаю. Вот только…
— Что?
— Не уверена, что Пайпер рассказал нам о Кирке все.
— Ты хочешь сказать, он не убивал агента?
— Нет. Он сам признался, что убил, но утверждает, будто его обманули, подставили. ЦРУ пыталось убрать его, и он убил их человека в целях самообороны.
— И ты ему поверила?
— Конечно, нет! — огрызнулась Дженнифер. — По крайней мере, не сразу. Но дело в том, что французские секретные службы подтвердили его версию.
— Что? — В голосе Корбетта послышалась искренняя озабоченность.
Дженнифер, недовольная собой, вздохнула. Все пошло совсем не так, как она планировала.
— Они застали нас на квартире Раньери. Наблюдали за нами от самого дома Ван Симсона, за которым ведут слежку уже несколько месяцев. Они знают Кирка. Сказали, что проверяли его историю. И все сходится.
— Суть в том, Брауни, что нам не дано знать, что и как тогда произошло. Но я скорее поверю Пайперу, чем человеку, который лгал и притворялся всю жизнь. Он просто ворюга. Что можно добавить?
— Я не отрицаю, что Кирк — вор. Но что, если он прав? Вдруг Пайпер действительно подставил его, а потом решил избавиться, чтобы не скомпрометировать себя и службу? Ведь в таком случае и мы тоже несем ответственность, хотя бы частично, за то, что с ним стало. Не уверена, что мы предоставили ему честный выбор.
— Ладно, Брауни, я тебя понял, — сдался Корбетт. — Может, и правда Пайпер говорит далеко не все. Но мы разберемся в этом, когда все закончится. Поверь, я буду первым, кто надерет Пайперу задницу, если выяснится, что он нам врал. А ты пока забудь об этом, очень тебе советую. Не твоего ума это дело — мы без тебя разберемся с Кирком. Лучше постарайся вернуть монеты и выяснить, кто их похитил.
— Да.
— И будь начеку, Брауни. Сосредоточься на задании. Целиком и полностью. Если этого не произойдет, тут же вывожу тебя из дела. Без вопросов.
По тону было ясно, что он не шутит. Разумеется, Дженнифер понимала, что Корбетт по-своему прав. К чему копаться в темной истории с Кирком, если раскрыть дело это не поможет? И естественно, меньше всего ей хотелось, что бы ее отстранили от дела. Уж лучше говорить Корбетту то, что он желает услышать, а свои мысли и сомнения держать при себе.
— Буду стараться. Можете рассчитывать на меня. Сделаю все, чтобы добиться результата. А моя заинтересованность в Кирке объясняется тем, что он помогает в расследовании. Иначе бы мне было просто плевать.
— Ты проделала большую работу, Брауни. Продолжай в том же духе.
Через несколько секунд в дверь постучали. Дженнифер схватила со спинки стула тонкий черный свитер, натянула его через голову.
— Войдите.
Том вошел. Она стояла у окна с телефоном в руке.
— Все в порядке? — спросила Дженнифер.
— Да, конечно. — Может, то было лишь игрой воображения, но она уловила в голосе Тома враждебные нотки. — Заказал нам столик. В ресторанчике за углом.
— Прекрасно. — Она швырнула телефон на постель. — Что ж, пошли.
Глава 45
Ресторан «Ле Паве», Четвертый округ, Париж
20.26
Ресторанчик оказался старомодный и очень уютный. Посетителей много. Сигаретный дым лениво вился в воздухе, поднимаясь от жестикулирующих рук; выщербленная керамика, как выяснилось, прекрасно сочеталась с тусклым сиянием белого фарфора. Их столик оказался в дальнем конце зала, толстая пластина холодного мрамора покоилась на ножках из железа; по одну сторону стул, по другую — скамья, красная бархатная обивка изрядно обтрепалась и вся в пятнах. Том выбрал скамью, Дженнифер уселась на стул.
Появился официант. Протянул им меню, зажег свечу, воткнутую в старую бутылку из-под вина, горлышко которой заплыло толстыми слоями воска. Фитилек ожил, на нем дразняще затанцевал язычок пламени, и оно разгорелось ровным желтоватым светом, отбрасывая отблески на их лица и зеркальный потолок. Дженнифер отклонила меню и оглядела зал.
— Потрясающее местечко.
— Сразу видно, что хорошее, потому что местных полно, — заметил Том и кивком указал на столики вокруг.
За одним — молодая парочка, на пальцах поблескивают новенькие золотые кольца. За соседним — одинокая пожилая женщина, на голове шиньон из мелко вьющихся волос, напоминающий шерстяную шапочку, морщинистое лицо покрыто толстым слоем белой пудры, скармливает какие-то кусочки крохотному пекинесу, выглядывающему из глубины ее сумки. Чуть поодаль — мужчина средних лет, демонстративно обнимает за плечи красивого молодого любовника, что вызывает неприязнь двух женщин за другим столиком.
— А он давно здесь?
Том поднял голову и произнес:
— О, много лет. Наверное, еще с тридцатых годов. Во время оккупации сюда любили захаживать немцы, а уж они, поверь, знают толк в ресторанах. Вся остальная Европа воевала, здешний хозяин наверняка заработал целое состояние.
Вновь возник официант, принял заказ — салаты из зелени, стейк для Тома и телятина для Дженнифер; все это полагалось запивать бургундским. Бутылка вина появилась почти сразу, и Том попробовал его, прежде чем разлить по бокалам. Одобрительно качнув головой, налил сначала Дженнифер, затем себе. И водрузил бутылку посреди стола между приборами. Принесли салаты — крупные зеленые листья, щедро сдобренные горчичным соусом.
Они ели молча, Дженнифер размышляла над своим разговором с Корбеттом. Наконец Том заговорил, и его вопрос совпал с ее мыслями.
— Наша сделка еще в силе?
Дженнифер кивнула и проглотила кусок.
— Ты помогаешь нам, мы поможем тебе. Сделка в силе, как договаривались. А когда закончишь дело, постарайся забыть об операции «Кентавр» навсегда. Иначе они за тобой явятся и все пойдет насмарку.
— Ты им веришь?
— Почему я должна не верить? Ты их больше не интересуешь. Они хотят вернуть монеты, вот и все.
— А если не удастся вернуть монеты? Если они вообще передумают? Какие у меня гарантии? Их нет.
— Послушай, я даю тебе честное слово. — Дженнифер посмотрела Тому в глаза и увидела в них подозрение. Так же смотрел он на нее в первый день их встречи. Вскоре подозрение вроде бы исчезло, и вот теперь возникло опять.
— А чего оно стоит, твое слово?
— Если бы знал меня, то не стал бы спрашивать.
Приблизился официант, собрал грязные тарелки и унес, ловко лавируя между столиками. Дженнифер попросила подлить ей вина, спиртное успокаивало расшалившиеся нервы.
— Так почему именно бюро? — спросил Том после долгой паузы.
Дженнифер улыбнулась. Ее обрадовала возможность побеседовать о чем-нибудь ином.
— Наверное, это в крови. Мой отец, дядюшка Ронни и дед Джордж были копами. Ну и служба в бюро — маленький шажок наверх.
— Тебе она нравится?
— Такая же работа, как и остальные. Бывают хорошие времена, есть и плохие. И очень многое тут зависит от тебя самой. Стараешься выполнить все как можно лучше. В этом, видимо, главная приманка.
— А это важно для тебя? Ну, что многое зависит?
— Уверена, для каждого важно, разве нет? Иначе зачем работать?
Том согласился, и Дженнифер показалось, что его не слишком интересуют ее ответы, он лишь поддерживает разговор из вежливости. И еще он, похоже, считает их странное сотрудничество чем-то таким, что никак не входит в рамки традиционных представлений.