- Сейчас позвоню и узнаю. Мы сегодня вместе идем в театр, так что он просто не сможет отказаться.
Карен села на кровать рядом со мной и набрала номер Эрика. Она сидела так близко, что я мог слышать их обоих. У меня мелькнула мысль, что она рискует. Откуда ей знать, что может сказать Эрик? Ведь ему неизвестно, что я тоже слушаю.
- Алло! - ответил Эрик.
- Алло! Эрик, это Карен. Мы приглашаем тебя к нам на ленч. Ирвинг не пошел сегодня на работу, и он хочет тебя видеть. Я тоже думаю, что это было бы чудесно.
- В таком случае у нас троих по этому вопросу полное единодушие. Когда мне приходить?
Молодец Карен, по этой части она настоящий талант. До чего легко и непринужденно она предупредила его!
- Какое время назначить, милый? - спросила она, повернувшись ко мне.
- Давай в одиннадцать тридцать. Я все-таки должен еще сходить сегодня на работу.
Значит, договорились. Эрик сказал, что в полдвенадцатого уже будет здесь. Что-то тут решительно не так - не должен он был этого делать. Эрик был отравлен - или будет отравлен, если вам это больше нравится, - не здесь, а на своем чердаке.
Уже десять утра, времени на размышления не осталось. Пора звонить в участок. Я избавился от Карен (она могла заметить, что я набираю не номер шефа, а свой собственный), попросив приготовить еще кофе. Да уж, кофе я сегодня попил достаточно!
Трубка была поднята после первого же звонка.
- Алло, шеф? - произнес я.
- Он самый, - ответил мой собственный голос.
На мгновение меня охватило странное чувство. Я готовился к нему, но все же не был готов. Я остро почувствовал, что в этот самый момент я сижу в своем кабинете и прикрываю ладонью наушник трубки. Парадокс начал затягивать меня. Изо всех сил я старался думать про непрерывность. Все, что можно сместить во времени, обладает персональной непрерывностью. Каждый человек имеет свою собственную, отличную от прочих, структуру времени. Нам ежедневно вдалбливали это на тренировках во время обучения. К сожалению, это не всегда помогает, и следователи частенько сходят с ума.
К счастью, от неприятных размышлений меня отвлекла необходимость продемонстрировать воображаемый разговор с шефом, причем говорить следовало достаточно громко, чтобы Карен у себя на кухне все слышала. Собственно, этот разговор я придумал для ее удовольствия. Я произнес краткий монолог, но трубку повесил не сразу. Мне хотелось сказать Ирвингу Веннеру еще что-нибудь. Не знаю, правда, что именно; возможно - предупредить, что дело идет не совсем так, как хотелось бы. Но как бы там ни было, я этого не слыхал раньше и не сказал теперь. Я повесил трубку.
Осталась всего одна мелочь. Я попросил Карен позвонить в химчистку, чтобы они не забыли вовремя прислать мой черный костюм - я хочу надеть его в театр. Они сказали, что доставят костюм к двенадцати тридцати.
Вскоре Карен ушла в магазин за продуктами. Пока ее не было, я надел домашний халат и положил в карман галстук, который я прихватил с вешалки Эрика во время последнего своего посещения чердака.
11.00. Вместе с продуктами Карен принесла мне утреннюю газету. Она знает, что я люблю решать кроссворды. Сейчас уже не имело смысла особенно притворяться, и все-таки я второй раз за день заполнил клеточки кроссворда. Теперь для этого потребовалось всего десять минут. Отложив газету, я беспокойно послонялся по комнате и наконец устроился на диване возле окна. За окном собирались тучи.
Карен возилась в спальне, что-то там прибирала. Она вышла оттуда с моим синим пиджаком.
- Где ты умудрился так промокнуть? - спросила она.
- Попал под дождь, - рассеянно ответил я. Она взглянула на меня с изумлением.
- Милый, но ведь дождя не было.
Я посмотрел на часы. Была четверть двенадцатого. Опять я проговорился, но теперь это не имело значения.
- Пока не было, но пойдет с минуты на минуту, - шутливо заметил я.
Она с озадаченным видом склонила голову набок, словно не могла понять соль шутки. Стараясь отвлечь ее от ненужных размышлений, я обнял ее, опрокинул на диван рядом с собой и крепко поцеловал в губы. Странно, но в этот момент я желал ее сильнее, чем когда-либо за все последние годы. Сперва она отвечала на мой поцелуй, но вдруг резко вырвалась.
Теперь настала моя очередь выглядеть озадаченно.
- Ты ведь брился утром? - спросила Карен.
Я понял, о чем она думает. Я действительно брился утром. По времени Карен это было всего три часа назад. Но в действительности прошло уже девять часов. Щетина у меня густая, растет быстро, так что разница легко ощущается. Я даже не попытался ничего ответить.
Она сама ответила на свой вопрос:
- Я знаю, что ты брился. Я слышала.
Она поднялась с дивана и подошла к окну. По стеклу забарабанили дождевые капли. Гроза двигалась через город с запада на восток и дождь начался здесь на десять минут раньше, чем в районе нашего участка.
Дождь спустил с привязи в моем сознании все ужасы ложной памяти. Его бурный приход торопил меня покончить с делом, хотя теперь так многое пошло неправильно. Накладка произошла не только с Эриком. Слишком много набралось непредусмотренных планом моментов: то, что я уснул, моя вечерняя щетина, появившаяся раньше полудня, насквозь мокрый пиджак.
- Ты был прав, - сказала Карен. - Дождь пошел.
Последовала долгая пауза, во время которой стук отдельных капель превратился в равномерный шум. Я почувствовал, что решимость куда-то уходит из меня и то пустое место, что образовалось с ее уходом где-то под ложечкой, заполняют струи предопределенного дождя.
В моем мозгу метались самые противоречивые мысли и желания. Убить ее сию же секунду - и дело с концом. Боже, как я ее люблю, несмотря ни на что… а может, все это мои фантазии? Ведь нет никаких серьезных причин думать о ней так, как думал я. Я не могу убить ее… Я понял, что ее невиновность совершенно неоспорима.
Все это время она тоже думала.
- Ирвинг, ты прошел временной сдвиг. Почему ты не сказал мне этого?
Я не ответил. Моя рука скользнула в карман халата. Там лежал галстук.
- Что ты делаешь здесь, Ирвинг? Ты не имеешь права приходить сюда, это нарушение Устава.
- Если ты успокоишься и сядешь, я все тебе объясню.
Она вернулась на диван, но не захотела садиться рядом со мной. Пришлось мне самому пододвинуться поближе к ней. Теперь было ясно, что она должна умереть. Скоро она сумеет собрать все части головоломки и сделает свои выводы. И будет права.
- Видишь ли, Карен, я должен быть здесь. Я расследую убийство. Я обнял ее так, чтобы она не заметила в моей правой руке галстук.
- Но…- Карен соображала быстро. Ей не надо было заканчивать фразу.
- Совершенно верно, Карен. Убили тебя. Если тебя это интересует, я могу даже сказать, кто тебя убил.
- Скажи лучше, за что? Почему, бога ради, тебе вздумалось сделать такое?
- Мне? Но я этого не делал! - я удивленно слушал собственные слова. Казалось, говорит кто-то другой. - Это сделал Эрик. А я стоял за дверью и слышал, как вы спорили. Он давно хочет, чтобы ты развелась со мной, но ты всегда отказывалась. Ведь он не сможет содержать тебя, как я, и ты предпочитала, чтобы он оставался твоим любовником. Но он был слишком горд. В конце концов, он предпочел умереть вместе с тобой. Он задушил тебя своим галстуком.